Из Самары в Ростов-на-Дону

Самара не была первым городом в моей жизни. К тому времени, когда я туда переехала, уже удалось обрасти здоровым цинизмом, тогда я научилась холодным взглядом смотреть на вещи и не удивляться по пустяковым поводам. Красавица-Самара навсегда останется в моем сердце, для нее там зарезервировано слишком много места, все-таки  город настоящей любви просто так не забывают. Да и после Оренбурга Самара казалось мне если не Нью-Йорком, то, как минимум, Хьюстоном.

Переезд мой в Поволжье состоялся в качестве специалиста-офтальмолога, сильной, волевой женщины, которой не нужны ничьи подачки. «Всего достигну самостоятельно», — любила говорить я. Особенно перед сном, когда холодная пустота постели пробирала до мурашек. Было тяжело. Первое время в Самаре не было никакого общества. Сначала удавалось тормошить себя, устраивая быт, доставая мебель по объявлениям, делая мелкий ремонт и т.п. Когда с бытом было покончено, я осталась предоставленной самой себе. Наслаждаться одиночеством очень сложно, да и Самара не Венеция и даже не Санкт-Петербург, где можно было бы растворять свои комплексы и страхи в бесчисленных прогулках по живописным местам города.

Самара – город для жизни. Этакая идеальная провинция. Думается, что наши чиновники, когда рапортуют об успехах в городах и областях России представляют именно Самару. Город очень ухоженный. Центральные улицы моют с шампунем, остальные – обычной водой. Каждый год градоначальники борются с проблемами пробок и несовершенством транспортных развязок. Постоянно что-то ремонтируется, расширяется, усовершенствуется. На второй год жизни в Самаре я стала владелицей автомобильного зародыша – Daewoo Matiz. Моя маленькая букашка стала верным другом и надежным товарищем. Каждый день мы с ней пробирались с Чкалова на Калинина, выцарапывая себе дороги среди огромный крайслеров, ланд крузеров, прадо и рав4.

Удивительная тенденция, в городе, примыкающему к Тольятти (между Тольятти и Самарой всего 70 километров), жигулей и лад не больше, чем в других регионах. Никакого патриотизма у волжан насчет отечественного автопрома нет и в помине. Волей случая мне удалось пообщаться с несколькими работники известного автозавода, так вот что они рассказывают: оказывается топ-менеджеры АвтоВАЗа обязаны ездить, как по служебным, так и по личным делал на жигулях. Знаете, что они делают? Они отдают автомобили в ручную сборку, то есть от лады остается только обертка, а все комплектующие, в том числе и салон, устанавливается в ручную и из очень хороших материалов. Двигателем от феррари под капотом ВАЗ-2115 никого не удивишь. Вот так хитрят автозаводцы.

В Самаре такие «ВАЗы» ручной работы тоже можно встретить, но ездить они там в меньшем количестве, чем в соседнем городе. Вообще из автомобилей преобладают фольксвагены и тойоты. Причем крупные автомобили, туареги, ланд крузеры. Почему то среди людей бытует мнение, если ты что-то более-менее из себя представляешь, то обязательно должен владеть огромным автомобилем. Некоторые люди, чтобы сделать вид, что они что-то представляют из себя, первым делом покупают себе именно такой автомобиль, а потом только все остальное. Я сама лично видела, как один владелец Прадика с кожаными сидениями, давился на этих сидениях невкусными чебуреками. Я спросила его: «Почему ты не поешь нормально?». Он ответил, что с бизнесом пока проблемы и за машину приходится выплачивать много денег, поэтому перебивается в обед чебуреком. Наверное, поэтому мы так плохо и живем, что владельцы Тойоты Прадо мечтают о чебуреках.

Самарские дороги интересны не только автолюбителями на машинах-крепостях, но и чудесными местными гаишниками. Насколько я понимаю, основной удел гаишников – предотвращать дорожно-транспортные происшествия, чтобы меньше было аварий и быстрей можно было добраться из одной точки в другую. Насчет профилактики ДТП ничего сказать не могу, сама, слава богу, в них не участвовала, а вот по поводу организации дорожного движения гаишниками – здесь у меня наболело, накипело многое.

Каждый день на Волжском проспекте, около дома Союзов, появлялся утром блюститель порядка с жезлом в руках и нарушал стройных ход наших автомобилей. Не знаю, что он хотел сделать, излишне разгружая улицу Смирнова и запирая нас всех на Волжском, но из-за этого человека я регулярно опаздывала на работу. Постоянно приходила на пять минут позже и получала нагоняй. Если даже выходила раньше, то все равно приходила позже, такой вот замкнутый круг. В итоге оказалось, что точно такие же дяденьки с жезлами в руках есть практически на всех основных транспортных узлах города.

Из того, что еще мне жутко не нравилось в Самаре – ночные стритрейсеры или как там называют людей, которые гоняют по пустым ночным улицам на перегонки на автомобилях с очень громко ревущими моторами. Еще со времен детских лагерей отдыха у меня очень чуткий сон, тогда я не хотела быть намазанной зубной пастой и приучила себя спать очень внимательно. Прошли годы, паста ночью мне больше не угрожает, а чуткий сон остался.

Сама лично не сталкивалась в Самаре с проблемой трудоустройства, но кое-кто из знакомых говорил, что город переполнен менеджерами, юристами и экономистами. По правде признаюсь, нам, людям с высшим медицинским образованием, эти проблемы не близки, медиков никогда много не бывает. Хороший доктор с богатым опытом – на вес золота в любом городе. Из-за этого я и переехала из Оренбурга, чтобы работать в частной клинике. Не считаю себя очень классным специалистом, но все-таки не «последняя врачиха в больнице», как любил говаривать мой дипломный руководитель. В Самаре, не смотря на частный статус клиники, много мне не платили, конечно, на жизнь хватало и кое-что еще оставалось, но все-таки это были не те деньги, о которых я мечтала окончив университет. К слову, тех денег, о которых я думала будучи молодой и глупенькой выпускницей, я до сих пор не получаю, ни капли по этому поводу не расстраиваясь.

Параллельно с работой в клинике я стала писать всякие статьи на одном из самарских интернет-порталов, давая при этом разного рода советы молодым мамашам, прыщавым девочкам-подросткам, заносчивым мальчишкам и серьезным мужчинам в расцвете лет, но с упадком сил. Все эти люди постепенно заменили мне друзей, близкий круг общения. Кое-кто из них перекочевал из интернета в реальную жизнь. Например, моя лучшая подруга была раньше моей читательницей, а мой молодой человек, перевернувший, кстати, мою жизнь в очередной раз с ног на голову, работал администратором нашего портала.

Анатолий, а именно так зовут моего рыцаря, окончил Самарский Технический университет, став специалистом по защите информации. В отличии от стереотипных представлений, из-за которым всех компьютерщиков заочно наделяют искривленным позвоночником, огромными очками, тонкими запястьями и вообще неестественной худобой, мой Толя был почти Аполлон. Администрировать наш портал он согласился по дружбе, руководителем проекта был его хороший товарищ, которому просто нельзя было отказать. Настоящая работа у Толи была в Америке. Он и жил по их времени, бодрствую ночью и засыпая днем. Хороший программист со знанием английского востребован в любой точки мира, находясь в Самаре можно работать в Хьюстоне и наоборот.

Наше с Толей знакомства достаточно быстро переросло в крепкую дружбу, а оттуда и до романтических отношений было уже недалеко. Вместе в Самаре мы прожили полгода. Видели друг друга преимущественно в спящем состоянии. Конечно, мне это не нравилось. Я влюбилась ведь в самого лучшего мужчину на свете, а не в бурундучка спящего. Мои истерики с каждой неделей становились все сильнее, он утверждал, что если перестанет работать, то денег, вырученных с портала, на жизнь ему не хватит. Доругались мы до такого состояния, что Анатолий ушел и неделю не подавал вида. Я думала, что он уже никогда не вернется. На самом деле все это время мой избранник думал, решал и делал. В Ростове-на-Дону ему предложили приличную работу, которая по заработкам лишь немного уступала американской. Но в Ростове было главное преимущество – там можно было жить в одном часовом поясе. Когда Толя явился ко мне на порог с этим предложением, я не раздумывала ни минуты, сразу сказав, что мы едем.

Сначала он меня не предупредил, что на переезд нам дано лишь 5 дней. Все дела пришлось заканчивать в кротчайшие сроки. Руководитель интернет-портала, наш хороший друг, без проблем дал и мне и Анатолию бессрочные отпуска (работу можно было не бросать, поскольку она не требовала фактического нахождения в Самаре), а вот в клинике возникли проблемы. Меня буквально тыкали носом в трудовой кодекс и говорили, что я обязана проработать 14 дней, в противном случае мне такую формулировку занесут в трудовую книжку, что даже санитаркой устроиться не смогу. Три дня я мыкалась, практически ползала на коленях перед начальником. Все впустую, он отказывался идти ко мне навстречу. Почти весь персонал больницы был за меня, но суровый босс был не приклонен. Ладно бы я еще была ведущим специалистом, на котором бы держалась вся офтальмология, а то ведь заштатный доктор, отсутствие которого для большинства посетителей вообще бы  незаметно прошло.

Толе о проблемах на работе я не говорила, у него у самого дел было выше крыши, к тому же он занимался вопросами продажи мебели и бытовой техники, которую везти с собой было нецелесообразно. Да и к тому же Анатолий любил  говорить: «В новом городе, в новой квартире должна начаться новая жизнь, а это значит никаких старых кресел и телевизоров». Мне была близка и понятна его позиция, поэтому по своим делам я старалась Толю не дергать. За это на меня шипели на работе девочки. Мол, мужик он у тебя или кто? Скажи, пусть решит проблему. Я сопротивлялась и упорно твердила о своей самостоятельности и феминизме. В итоге старшая медсестра Света не сдержалась и сама позвонила Анатолию, рассказав все, дополнительно приукрасив от себя всякими фактами тирании начальства. Толя приехал в клинику в тот же день и как ураган пронесся по коридору. Я встретила его около ординаторской, но на мой вопрос: «Толя, что ты тут делаешь?». Он лишь строго улыбнулся и ответил: «Не переживай, сейчас все будет хорошо». Толя без стука вошел в кабинет главврача. Мне стало страшно. Через 15 минут он вышел оттуда с блестящими глазами, потирая левой рукой правый кулак.

— Толя…Что ты сделал?

— Я объяснил ему нашу ситуацию и дал денег.

У меня в миг упало сердце. Вообще то очень хотелось верить, что мой молодой человек ударил главврача и очень строго с ним поговорил, поставив но место. Но современные рыцари теперь выглядят не так, как в средневековье. Главное их оружие сегодня – кошелек.

Разобравшись со всеми делами мы погрузили оставшийся скарб в Толину старенькую тойоту Rav4. У машины моего избранника было всего три двери и внешне она не производила такого сногсшибательного впечатления, как современные ланд крузеры или прадо. Я звала этот автомобиль: «Небольшой джипик». На нем мы и отправились в Ростов-на-Дону. Ехать нам было очень долго. По автомобильным дорогам два наших города, будущий и прошлый, разъединяли 1335 километров. Можно было поехать на поезде, поездом выходило даже быстрее, но машину отправлять железной дорогой было не очень целесообразно, да и Толю, в качестве водителя, оставлять одного совсем не хотелось. На мое счастье он успел продать в последние дни мой Daewoo Matiz. Моя малышка наверняка бы такой огромный переезд не осилила, а если и осилила, то точно подорвала бы свое здоровье. Все-таки двигатель объемом 0,8 литра не предназначен для загородных поездок. Продали мы девочку по цене даже более высокой, чем рыночная, за 205 тысяч рублей. Когда покупатель еще не был найден, Толя в шутку предлагал, чтобы мы прикрепили ее к RAV4 на жесткой сцепке и взяли на буксир.

Благодаря тому, что и у меня и у Анатолия были водительские права, нам удалось проехать весь путь, не останавливаясь ни на долгий привал,  ни на сон, каждые 3-4 часа меняясь за рулем. С учетом четырех остановок на еду и гимнастику весь маршрут мы преодолели за 24 часа, ровно за сутки.

Мне повезло, что в Ростов-на-Дону, в половине шестого утра, въезжала именно я.

Толя мирно посапывал рядом на пассажирском сидении. Для меня очень важно с новым городом, с новым местом жизни, установить какую-то интимную связь что ли, чтобы он впустил меня в себя. Открыл для меня все свои переулки и секреты.

Въехав в Ростов-на-Дону, я увидела, как город поприветствовал нас туманом, но не лондонским смогом, где на расстоянии метра ничего не видно, а приятной прозрачной дымкой, которая добавляет пикантности. Любопытно, но в шесть утра на дорогах не было практически никакого автотранспорта. Только редкие автомобили аккуратно разрезали гладь дороги. Приехали мы, кстати, раньше запланированного времени, никто нас в такое глубокое утро еще не ждал, поэтому пришлось коротать время в макдональдсе. В Самаре всемирно известная сеть фастфуда есть тоже, но как-то побывать в ней мне не довелось. Хватало детских воспоминаний о гигантских очередях за чизбургером в Москве, чтобы никогда больше не хотелось кушать эти биг-маки.

Жить в Ростове-на-Дону нам предстояло на самой лучшей улице города – Большой Садовой. Здесь моему Толе предоставили квартиру в бессрочное пользование. Сколько он будет работать, столько мы и будем в ней жить, если, конечно, сами захотим. Пока переезжать нам из трехкомнатных хором с трехметровым потолком совсем не хочется. Вспоминается моя комнатушка в Самаре, где я жила в начале своих странствий, становится даже смешно, что в таком помещении можно жить.

Чисто внешне нам Ленинский район в Ростове-на-Дону представляет собой привет из прошлого, всюду нас окружают дома постройки времен позапрошлого века. Куда не посмотришь – увидишь памятник архитектуры. Не смотря на то, что эти дома живые легенды, они имеют очень высокий коэффициент износа. По хорошему, их бы надо снести и переселить людей в более современное и комфортабельное жилье, но воз и ныне там. Градостроители пытались возводить в историческом центре города новые здания. Некоторые точечные строения выглядят очень неплохо, кое-что откровенно стало неудачей. Наверное, самой яркой ошибкой архитекторов является бизнес-центр «Купеческий двор». Своим видом он нарушил всю законченность ансамбля, в котором очень удачно смотрелись все окрестные дома до постройки здания.

В районе Гвардейской площади построены настоящие небоскребы, по ростовским меркам разумеется, я говорю о 23-24 этажных зданиях, носящих гордое имя «Олимп Тауэрс». Их максимальная высота равняется 92 метрам. Лично я считаю, что эти башни гораздо лучше бы смотрелись в каком-нибудь более современном районе, чем наш, в Ворошиловском, например.

На самом деле грех жаловаться на ростовскую архитектуру, особенно нам. Когда-нибудь разве я могла мечтать что от моего дома до городской думы будет 8 минут пешком? Даже не смела. Рядом с нашим жильем постоянно крутятся разного рода охранники, ездят автомобили с мигалками и вообще очень спокойно.

До переезда я не раз слышала истории о том, что, переезжая в Ростов-на-Дону будь готов к тому, что в городе очень большая кавказская диаспора и что эти люди ведут себя безобразно, приставая на улице к проходим и совершая всякие правонарушения. Может так оно и есть, к моему стыду за более чем 1,5 года, проведенных в этом славном городе, я еще не обошла все его закоулки. Как то не надо мне это. Анатолий работает рядом, недалеко от дома. Через полгода после переезда я тоже устроилась в местную поликлинику, до нее пешком 15 минут. Грех жаловаться. Все так хорошо, что немного страшно.

Люди в Ростове-на-Дону очень хорошие. Отзывчивые и приветливые. Я раньше нигде не видела, чтобы с таким рвением все старались объяснить незнакомцу дорогу на улице или так настойчиво предлагали проводить до нужного места.

Кто-то скажет, что ростовчане назойливые, а я бы отметила, что они заботливые.

Они заботятся о стариках, здесь очень развитая служба социальной поддержки. Больных пожилых или неимущих людей на процедуры или в терапию отвозит специальное такси. Я точно знаю, что аналогичные методы применяются к незащищенным слоям населения в Германии. Я хоть не педагог и сама школу очень давно окончила, но слышу о чем говорят люди, читаю газеты, смотрю телевизор. Здесь при школах строят стадионы, не футбольные поля, а комфортабельные стадионы. Дети могут выбрать понравившийся им вид спорта и заниматься им на уроках физической культуры. Конечно, крытое футбольное поле есть не при каждой школе, но в других регионах их нет вовсе.

Толе моему здесь тоже нравится, он, конечно, компьютерный червь, напрочь оторванный от мира, но иногда через его спину, сидящую у монитора, я слышу восторженное бурчание, посвященное городу.

Отсюда до ближайшего моря, Азовского, всего около пятидесяти километров. Туда мы ездили в прошлом году на пикник. Разумеется, я видела море, но никогда не видела его девственным. Для меня море – это пляж и толпы отдыхающих. Здесь я увидела море, потерянное в природе. Конечно, купаться на необорудованном берегу мы не стали, мало ли какие там ямы или сюрпризы на дне, но все-таки было очень приятно посидеть  ночью у костра на побережье и попеть во весь голос душевные песни.

Не смотря на близость моря местные жители, тем не менее для пляжного отдыха предпочитают Турцию или Египет. На мой вопрос: «Почему?». Они отвечают, что там лучше сервис и что слишком любят родную природу, чтобы отдыхать на ней. Вот такие мы русские.

Чтобы увидеть красоту совсем не обязательно куда-то уезжать из города. Каждую весну Ростов-на-Дону расцветает совсем по-особенному. Когда всю Россию еще сковывают морозы, здесь уже на деревьях набухают почки и город наряжается в зелень. Ко мне в начале апреля приезжала в гости мама. Она стояла в парке и смотрела на капель, свежую зелень и восклицала: «Маша, это же самая настоящая весна».

Весна в природе, весна в городе, весна в жизни. Спасибо тебе, Ростов-на-Дону, за весну.