Переехать в Екатеринбург

Всем привет! Мне 31 год, имею два высших образования, семейный. Двое детишек вместе с женой пока еще живут в Магнитогорске, а я уже перебрался в Екатеринбург. Об этом своем переезде я и хочу вам рассказать. Что побудило меня оставить родной город, как я решился на переезд и с какими трудностями столкнулся.

Так уж вышло, что отец у меня металлург. А где должны жить металлурги? Правильно, в Магнитогорске. Там в 1981 году я и появился на свет. Наш город мне всегда нравился. Ну и что с того, что слишком много вредных выбросов в воздухе. Что с того что нет свободы действий и мысли? Кому нужна эта свобода? Лишь бы денежки хорошо платили, а там уже потерпеть всякое можно.

Детство у нас было настолько беззаботным, что беззаботней не придумаешь. Город не большой, всего тысяч триста-четыреста жителей. Куда ни плюнь везде знакомые и родственники. Как-то раньше, до распада Советского Союза, мы и не задумывались о том, что жить тут вредно, что выйдя на пенсию старики и десяти лет не проживают. Нам Магнитогорск казался лучшим городом на свете. Еще бы, ведь на мое юношество пришелся расцвет нашей хоккейной команды – магнитогорского металлурга. Когда-то, будучи еще совсем маленьким, я пришел к ним в секцию, заниматься хоккеем. Два года даже отыграл, но потом меня забрали. К сожалению, из-за слабенького организма никакая карьера хоккеиста не светила. Со мной вместе, кстати, занимался Денис Платонов, он сейчас иногда даже в сборную привлекается. Целыми днями мы, приходя со школы, оставляли дома портфели и бежали в теплое время года играть в футбол, а зимой – в хоккей.

Уже в 21-м веке нас стали пугать, что родимый Магнитогорск – это один из самых загрязненных городов мира. Только у нас в семье от онкологических заболеваний умерло семь человек. Это очень серьезно. Дети все рождаются слабенькими. У женщин организмы тоже слабые. Мы хоть и не болеем, но все равно изнашиваемся. Иммунитет уже совсем не тот. Существует реальная проблема забеременеть. Нам с женой повезло. Мы познакомились в Хабаровске, там экология получше. Она переехала ко мне оттуда, с Дальнего Востока, то есть такого шлейфа проблем, как у местных уралочек, не было, поэтому все было благополучно. По мужской части болезней тоже хватает, почти каждый здесь болеет чем-то страшным или серьезным. Мы с родителями хотели переехать еще в 90-е, но в то время работы никакой нигде не было, а родители на металлургическом комбинате неплохо зарабатывали, поэтому мы и не срывались с насиженных мест. Как отец на пенсию пошел, вроде бы возможность появилась, много возможностей, а прыти уже нет. Говорит: «Коль суждено, так все равно помру, нечего на старость лет, как савраска по России бегать». Старшие братья отца поддержали. Они всегда ему беспрекословно подчиняются, а я взъелся, уговорить пытался, объяснить. Что в лоб, что по лбу, никакой разницы. Как? Как можно жить в городе, где в воздухе вся таблица Менделеева летает. Это ужас как вредно, все эти бензапирены, сероуглероды, диоксиды азота, фенолы и т.п. Пройдет лет двадцать-двадцать, если завод, конечно, не закроется, и люди начнут сами понимать, какому риску они подвергают себя и все будущие поколения.

Кроме прочего удар по городу нанес Чернобыль. Несмотря на расстояние в тысячу километров эхо трагедии сильно сказалось на магнитогорцах. Многие мужчины в 1986 году были призваны ликвидировать причины аварии на атомной электростанции. Моего отца тоже призывали, но его уберег мой младший брат. Отец молча принял повестку, сходил в военкомат и уже начал собирать вещи, когда в военкомат прибежала мама с моим младшим братом Ромой на руках. Военком пошел на попятную после разговора о том, что в случае чего, ему предстоит поднимать не только свою семью, но и нашу, поскольку мать с двумя мальчиками не справится. Военком посмотрел на маленького Рому, дал ему конфету и сказал идти домой, никто никуда не поедет. В итоге отец остался, а его друзья-товарищи отправились. За Чернобыль им даже неплохо заплатили, кое-кто машину купил. По тем временам пределом мечтаний была девятка. Оказалось, что человеческая жизнь стоит белую девятку. Это очень страшно. Уже спустя десять лет, после ликвидации последствий аварии, многих папиных друзей не было в живых. Лучевая болезнь не щадит никого. Как и Чернобыльская катастрофа, многих магнитогорцев выкосили две чеченские войны. Практически каждый милиционер или омоновец в то время прошел через Северный Кавказ. Страшно то, что рискуя жизнью люди потом долгие месяцы, а иногда и годы ждали причитающихся денег.

В 90-е в Магнитогорске вообще было туго. Металлургический комбинат работал не очень хорошо, искали новые рынки сбыта продукции. Когда комбинату плохо – всем плохо. Город постепенно загибался. Сфера ЖКХ была в глубоком ауте. Дороги постепенно исчезали. Представляете? Около проходной комбината асфальта на дороге было меньше, чем ям и земли. Постепенно промышленность начала подниматься и все те, кто не уехал начали жить лучше. По моим наблюдениям подъем начался, как только я окончил школу, сразу после дефолта 1998 года. В тот год отцу выдавали зарплату не больше 200 рублей в день. То есть получал он, например, четыре тысячи в месяц, но в день можно было снять со счета только 200. Поэтому я сразу после школы шел занимать очередь в банке, когда подходил мой черед – звонил отцу из телефона-автомата и он подходил. Сейчас это выглядит дико. У меня племяннику пятнадцать лет и когда он слышит эти истории, то отказывается в них верить. А ведь так страдали многие.

Почему я решил уехать?

Итак, мне 31 год, и черт побери я хочу нормально работать и хорошо зарабатывать. В те времена, когда я оканчивал школу металлургия выглядела очень неперспективной отраслью, поэтому я поступил в Магнитогорский государственный университет на «Маркетинг». За время учебы получил еще одно высшее образование – юриста. Разве могут быть в России более бесполезные специальности, чем юрист и маркетолог? Юриспруденция, конечно, это очень важная и перспективная отрасль, но вот беда, специалистов в ней переизбыток. Слишком много ребят в свое время решили связать с ней жизнь. Я одно время продавал телевизоры в супермаркете, и у нас в отделе было два юриста, а в отделе компьютерной техники – три. Инженеров, специалистов с высшим техническим образованием, было гораздо меньше, чем экономистов или гуманитариев. Вдвойне обидно, что когда я выбирал специальность, мать горькие слезы лила, просила меня пойти учиться на технолога или строителя. А я уперся, не хочу, говорю, и все. Нет творчества в этих профессиях. Разумеется, маркетинг романтичным я считал только первые два года учебы в институте, потом уже стало ясно, что в наших российских условиях маркетолог представляет собой мальчика на побегушках, который сам не имеет права принять никакого мало-мальски стоящего решения.

После торговли телевизорами я трудился и в рекламе и маркетинге. Полтора года работал главным редактором газеты «Всё для вас!». Газета распространялась бесплатно и так же бесплатно принимала частные объявления. В редакции нас было трое – верстальщик (он же дизайнер), журналист и я. На мои мужественные плечи главного редакторы лег огромный объем работы – взаимодействие с рекламодателями, выпуск газеты, бухгалтерия, еженедельные брифинги на ковре у генерального директора. Я крутился, как белка в колесе. А тем временем уже родился сын и рос без меня. Обидно было не то, что я работаю, а то что я работаю и мало зарабатываю. Жена стала устраивать скандалы, подозревать меня в чем то. А почему бы не подозревать, если меня с рассвета и до заката дома нет, а приношу с работы я только 8 тысяч. Явно еще чем-то занят. Жена даже разводиться со мной хотела. С работы пришлось уйти. На самом деле уходить надо было еще давно, но постоянный круговорот дел не давал опомниться и посмотреть на ситуацию со стороны. Понимание пришло когда меня жена домой вечером не пустила. Сказала иди к той, где все дни проводишь. Я всю ночь гулял по Магнитогорску, по серым грязным улочкам, смотрел в осеннее небо и думал что живу совсем не так, как мечталось в детстве. Никаких больших сделок, масштабных исследований, головокружительных успехов и всего прочего о чем мечтают малолетние романтики. Утром, когда я вернулся на работу, первым делом подал заявление. Генеральный директор, не смотрю на всю свою жесткость, связанную с военным прошлым, пошел на встречу и отпустил без двухнедельной отработки. Более того, он сам пошел ко мне домой, мирить меня с женой. Жена сначала хотела нас обоих с лестницы спустить, но потом успокоилась и мы помирились.

Следующим моим местом работы стал Магнитогорский Драматический театр имени А.С. Пушкина. К сожалению, актером меня не взяли, а вот в качестве администратора я очень пригодился. В то время директором театра был Владимир Александрович Досаев, человек широкой души, имеющий склонность к выпивке. Он был из тех людей, кто одновременно и поднимал театр и губил его. При нем нашу «Драму» стали признавать в Москве, труппы стали ездить на фестивали, привозить оттуда призы. Расцвет Магнитогорского драмтеатра пришелся на 2002-2003 года, именно тогда состоялись премьеры «Сорок первого» и «Человека из Ламанчи». По-настоящему гениальные режиссерские работы. Конечно, оба режиссера, что Рыжаков, что Цейтлин были «варягами», Магнитогорск для них ничего не значил и Досаев просто предложил им хорошие деньги, но все равно, в те годы атмосфера была и в театре и вокруг него потрясающая. Можно даже говорить о том, что театр соперничал с магнитогорским «Металлургом» по популярности, хотя в те годы хоккейная команда выигрывала все, что только можно выиграть.

Я попал в театр в 2007. Владимир Александрович тогда сильно запил, поругался с кем-то из актеров, с кем-то из художников, администратор от него ушел, в общем кадровой дефицит был. Если бы ситуация не была столь острая, а репутация Досаева столь негативная, то на мое место нашли бы человека поопытнее и поинтереснее. В театре я пережил кризис 2008 года. Было очень страшно и голодно. Однажды на спектакле «Добрый человек из Сычуаня» к нам пришло всего 20 человек. На следующий спектакль было продано еще меньше билетов, поэтому мы пригласили бесплатно ребят из детского дома. Можно было конечно отменить спектакль, но безвозмездно сделать доброе дело было гораздо приятнее. Мы с женой в тот год, кстати, взяли кредит. Меняли свою однокомнатную в хрущевке на Кучерявенко на двухкомнатную в панельной девятиэтажке на улице Стальского. Каждый месяц надо было платить по 7 тысяч в банк. А тут раз и кризис. Жену вообще сократили, а я по пять тысяч получал. Вообще наверное по миру бы пошли если бы не ставка дворника, которая от деда-покойничка осталась. С утра я мел двор, потом принимал душ и шел в костюме на работу. Вечером, вернувшись обратно, переодевался вновь в наряд дворника и вывозил мусор. Вот так мы жили.

Надо признать, что такой комфортной обстановки в семье, как тогда, больше никогда не было. Мы были единым целым, жена, оставшись без работы, благодаря моему вниманию устроилась закройщицей к нам в театр. Шила костюмы. Вернее, числилась, что шьет. На самом деле новых костюмов не создавали, лишь изредка перешивали старые. Кризис очень сильно ударил по всему городу. Дворником я зарабатывал больше, чем администратором, поэтому пришлось выбирать между любимой работой и социальным статусом, в итоге я ушел и из театра и с должности дворника. Свои двери для меня открыло радио «Магнитогорск», где я трудился в отделе рекламы, а в 2011 году перешел в отдел новостников. В настоящий момент уже полгода, как и радио в прошлом, как и весь Магнитогорск. Человеку после тридцати с гуманитарным образованием там делать нечего, если он, конечно, сразу не выбился в люди. На радио среди обычных «служак» я был самый возрастной. Разумеется, пять лет это не такая большая разница, из-за которой стоит париться и кричать, что жизнь прошла мимо, но все-таки. Если бы я был хотя бы каким-нибудь руководителем там, то непременно бы остался, но никаких перспектив эта работа мне, увы не сулила.

Как я в Екатеринбург переезжал…

Жена в 2009 году ушла из театра, стала страховым агентом и достаточно быстро раскрутилась. Уже в 2010-м она получала больше меня денег, а потом и машину купила гораздо дороже моей. У меня рено Логан у нее фольксваген Джетта. У нас в семье так повелось, что я постоянно деньги отдавал жене. Сколько ни заработаю – все жене, она ведь хозяйство ведет. Себе, на карманные расходы, оставались только всякие случайные заработки. Мне их вполне хватало, чтобы и в баньку сходить и пивка попить и подарок жене купить, и цветы и т.п. Из-за подобной практики все деньги жены проходили всегда мимо меня, поэтому я и не заметил, как моя благоверная купила себе шубу норковую новую, а потом и фольксваген. На мой вопрос: «Милая, а откуда деньги?». Она лишь цыкала языком и твердила, как попугай: «Работаю, а не ваньку валяю, в отличии от некоторых». Какого нормального мужика ни обидит такое отношение? Ладно бы это только между нами было, так ведь еще же и родственникам она говорила тоже самое. Фактически я перестал быть хозяином в доме. Девять лет брака я ее поил, кормил и одевал,  ничего для нее не жалел, а в благодарность за это она меня носом тыкает в худой кошелек. Получаю, сколько могу. На большее не обучен. Честно признаюсь, первое время думал бросить ее, да детей жалко. Они не виноваты и уж точно не заслужили безотцовщиной расти. Выбора не было, надо было уезжать туда, где деньги есть. На всю нашу округу это всего один город – Екатеринбург. Сначала я, правда в Санкт-Петербург хотел, созванивался с работодателями, отсылал резюме, проходил собеседования по скайпу. Много куда были согласны брать, но где условия не понравятся, где в последний момент все переиграют и т.п. Так я и сидел несколько месяцев на чемоданах, готовый в любую минуту сорваться в даль несусветную, лишь бы жене доказать, что я не неудачник.

Вожу жену и брата её по Екатеринбургу

Наше поколение оказалось детьми безвременья. Наша юность пришла на кризисные годы конца 90-х, откуда я тогда знал, что металлурги и экскаваторщики будут зарабатывать больше юристов и маркетологов? Мы же мало для чего пригодны, специалисты гуманитарных и экономических специальностей. Английский язык мы толком не знаем, в лучшем случае – туристический. How much и no thanks. А что главное при выборе работника? Критерии то ясные: перспективность (читайте молодость), знание языков и наличие профильного образования. Когда мне исполнилось тридцать, то я начал понимать, что из необходимых навыков более-менее обладаю только образованием, да и оно сомнительного качества. Я, другими словами, стремительно дешевел, оттого и решил по-быстрому город сменить. С листа начать, так сказать. Решение далось очень легко. С женой отношения были натянутыми, поэтому она даже была рада тому, что я решил уехать. Сразу скажу, что мы расставались с условием, что расстаемся на время, разобраться с собой наедине. Я загрузил свои вещи в Рено и поехал. Удивительно, но к тридцати годам вещей накопилось совсем немного: чемодан и спортивная сумка. Что же осталось в шкафах, комодах и тумбочках? Вещи жены. Женщинам свойственно захватывать нас изнутри, приходить к нам в дом и оставаться там навсегда. Я давно заметил, что любое помещение, где присутствует женщина сразу становится женским. Даже туристическая палатка. Мы по юности как-то ходили в поход и спали вчетвером в палатке, трое парней и девушка. Палатка была сугубо женская. Мужские вещи лежали по углам или были куда-то запрятаны, женские валялись повсюду. Я ни в коем случае не обижаюсь на дам, тем более на жены. Это просто забавное наблюдение, не более чем.

Мой Екатеринбург

Переезжал я с конкретной целью, чтобы работать в конкретной организации. Все-таки не того склада я человек, не могу слепо доверяться судьбе. Надо все узнавать и просчитывать. Сначала, когда варианты только-только подбирались, я активно шерстил интернет в поисках какой-нибудь работы по профилю. В Екатеринбурге, кстати, найти себе дело совсем не трудно. Город очень большой и постоянно то тут, то там кто-нибудь требуется. Я откликнулся почти на два десятка вакансий, человек 6-7 мне даже перезвонили. С тремя я вел переписку, выполнял тестовые задания и проходил собеседования, но в итоге ни одной подходящей работы так и не нашел. То мне было мало денег, то их во мне что-нибудь не устраивало. Хороший вариант сорвался с одной компанией, поставляющей в город итальянскую плитку и мрамор. На самом деле близ Екатеринбурга есть свои отличные мраморные карьеры, но люди отчего то любят изделия зарубежного производства, хотя с эстетической точки зрения и по качеству наши выигрывают. Ну так вот, этой компании понадобился арт-директор, то есть человек, который бы руководил их сайтом и принимал участие в выставках, конференциях и т.п. Кроме того надо было бы курировать строительство новых салонов, то есть их внутреннюю отделку. Работа очень интересная и до последнего момента я был главным кандидатом, но меня опередил какой-то топ-менеджер, только что уволившийся из торгового дома, продающего гранит и другой природный камень.

Наш младшенький. Сейчас он уже подрос и готов переехать к папе в Ёбург

Неудачи, с которыми я столкнулся в начале, никак не сказались на моем желании доказать самому себе и своей жене, что я чего-то стою. Если биться головой в стену, то рано или поздно проломишь дыру. В качестве моей дыры выступил одноклассник. Уже полузабытый мной человек, которого я случайно встретил однажды по дороге в магазин. Мы с ним ненадолго разговорились о том, о сем, а потом нашли друг друга в одноклассниках. Вспоминали вместе былые шалости, говорили о жизни, детях, семье, работе. Оказалось, что он давно перебрался в Екатеринбург и трудится там в event-агентстве. Праздники, иными словами, делает. В качестве офиса у них двухэтажная квартира на Бажова, да и в принципе коллектив интересный, работа не скучная и деньги неплохие. Я в шутки предложил ему свои услуги. Он вполне серьезно согласился. Так в одночасье я стал менеджером по всем вопросам компании со звучным названием «Гуд Вин», что в переводе означает хорошая победа.

Скоро будет уже 10 месяцев, как я перебрался в Екатеринбург, поближе к цивилизации. Город до сих пор не знаю, без навигатора шага ступить не могу. Знаю, конечно, как из офиса до дома доехать, но все другие маршруты – строго по навигатору. Екатеринбург меня очень радуют. Большой город с хорошей энергетикой. Он очень сильно напоминает мне Москву, только маленькую, чистую и какую-то более родную что-ли. Екатеринбург сразу показался мне каким то близким и понятным. Отсюда не хочется никуда уезжать, тем более в Магнитогорск. Местные ребята говорят, что у меня просто еще не пришла стартовая эйфория. Я с ними не особо спорю. У любого крышу снесет, если он из заштатного городишки переберется в крупный мегаполис с тысячей разнообразных соблазнов. Кажется, что в Екатеринбурге есть всё, или почти всё. Тут есть где погулять, много интересных магазинов, баров, ресторанов, театров, кинотеатров. Из увеселительных заведений какой-то особенной любовью я пропитался к бару «Гадкий Койот», что почти у самого пересечения улиц Малышева и Либнехта. Нигде ничего подобного тому, что творится здесь, я не видел. Наверное потом, что заграницей толком не бывал, да и не читал про то, как там люди отдыхают. В «Гадком Койоте» меня поразило ни меню, ни барная карта, ни кальяны, ни музыка, а официантки и бармены. Они делают настоящее шоу, безо всяких приглашенных артистов. Суть в том, что все желания барменш и официанток должны выполняться беспрекословно. Это главное и, наверное, единственное правило данного ночного клуба. Официантка здесь может раздеть клиента, на свое усмотрение взять столько чаевых, сколько считает нужным и многое другое. Вы не видите в этом ничего интересного, кроме хамства? Ошибаетесь. Я понимаю, что на слово очень тяжело во все это поверить, но всем советую обязательно посетить «Гадкого койота». Вы точно не пожалеете.

Три месяца назад у меня все наладилось с женой. Она приезжала ко мне, мы мило побеседовали и решили, что быть порознь нам никак нельзя. В Екатеринбурге, кстати, я снимаю хорошую двухкомнатную квартиру на Красноармейской улице за 27 тысяч рублей. Сюда и детей привести не страшно. Район очень хороший, школы, магазины и поликлиники рядом. Есть где погулять и куда сходить повеселиться.

В целом, как я уже говорил выше, мне Екатеринбург очень нравится. Совсем не провинциальный город. Если вы надумали сюда переезжать, то ничего не бойтесь, смело дерзайте. Хорошие специалисты и интересные люди, они ведь везде востребованы. Главное – это быть уверенным в своих силах. Для кого-то может проблемой оказаться местный климат, но я толком никакой разницы по сравнению с Магнитогорском не ощутил, все-таки мы поблизости находимся, а вот людям с приморских территорий может быть несладко. Климат в Екатеринбурге достаточно суровый, резко-континентальный, сухой.

Вообще я считаю, что если куда-то и стоит ехать, то только в те места, где крутятся деньги. В российских реалиях это значит – территории, где есть природные ресурсы, а значит  предприятия по их переработке. На самом деле таких центров не много — крупные уральские города (Челябинск, Пермь и Екатеринбург) и нефтяные центры Сибири. Признаюсь, что помышлял перебраться поближе к Москве, в Ярославль или Нижний Новгород, но так и не решился. Все-таки там хоть и близко до столицы, но общий социальный уровень пониже, зарплаты поменьше и т.п.

Не надо принимать мое повествование, как руководство к действию. Для меня удачно звезды сошлись на Екатеринбурге, вашим городом может оказаться какой-то другой. Главное – ничего не бойтесь, дерзайте и пробуйте.