Приключения русских в Италии

В 2004 году я, обычный постсоветский интеллигент с образованием учителя физики и астрономии, под испепеляющим остатки разгромленной экономики южным солнцем вкалываю на «Таврии» по 20 часов в сутки. Радиотакси, тариф 20 рублей. Моя жена из Италии зовет к себе, решаюсь ехать.

Известно, какая драматичная была в те времена добыча загранпаспорта, и получив его, прихожу в таинственную турфирму в Пятигорске. Строгие молодые офисные крысы обещают визу через неделю, может быть две. Обещают место в автобусе из Минеральных Вод в Неаполь. Ежедневно к ним звоню и узнаю всякие объективные причины — во всем виновато французское посольство. Потом стало понятно, что они набирали народу на три автобуса. Прошло всего лишь два месяца,  и мне отвечают в трубке, чтобы я срочно к ним приехал получить паспорт с визой. Билет будет в автобусе, рейс из Минеральных Вод на Неаполь отходит сегодня вечером в 19.00. Бегу домой, собираю чемодан на колесиках, вызываю такси в Минводы. Таксомотор – это дряхлая «пятерка» с двумя водителями. Второй – чтобы толкать, если заглохнет. Итак, в путь!

В 19.00 на месте сбора нет никого, удивленно звоню в турфирму. Оказывается, здесь еще один таинственный офис. Строгая девица просит извинения за якобы поломку автобуса, выдает мне билет «Москва – Неаполь». «Вы,- говорит,- еще успеете купить билет на поезд в Москву, тогда успеете и на автобус». Это шок: полчаса до отправления поезда, до вокзала тоже нужно добраться. Успел в последние минуты.

На следующую ночь я был уже на Центральном Аэровокзале в Москве — это пункт отправления. Спросить, как обычно в Москве, не у кого. И эти никто ничего не знают. В зале ожидания много людей, есть и мои попутчики.  Некоторые встречались в турфирме в Пятигорске. Все испытывают ощущение жертвы в капкане лохотрона: неизвестно до последнего момента, будет ли на самом деле автобус.

В разговорах выясняем потрясающие вещи. У всех нас французская виза в Париж на семь дней, три дня из них уже прошли, и во Францию на самом деле никто не собирается. Две сплоченные группы — осетины и кабардинцы, едут в Испанию, чтобы стать нелегальными рабочими. Мне это приключение обошлось пока что примерно в 300 евро, а с них содрали за такую же услугу от 600 до 1000 евро. Возмущенные граждане обещали устроить разборки, не знаю, что потом было у них с той фирмой.

Примерно в полпятого утра начинается подозрительное движение. Несколько молодых людей в расцвете лет объявляют посадку на Париж — это наши водители. Весь многочисленный народ в зале ожидания едет в этот Париж, многовато для автобуса. Взвинченная чемоданная толпа рвется к выходу на перрон, но не тут-то было — нас тормозят, используя терминалы советских времен, проверяют билеты, втискивают в тесные комнатушки ожидания. И потом по частям мы добираемся до заветных больших и даже новых Мерседесов — тут мы и узнали, что автобус не один. Мне удалось добыть место посередине справа у окна, в этом кресле я доехал до самого Неаполя.

С восходом солнышка, практически без опоздания, три блестящих автобуса двинулись на запад, в Европу. Первый раз двигаюсь в эту сторону, хотя по Советскому Союзу путешествовал много и с удовольствием, побывал даже во Владивостоке. Жадно смотрю в окно, привыкаю к новому состоянию. Смоленск, потом граница с Белоруссией. Половину мест в нашем автобусе занимает очень шумная группа молодежи возрастом примерно от 10 до 20 лет — это какой-то ансамбль каких-то танцев из Удмуртии, они едут то ли в Данию, то ли в Голландию на народный международный фольклорный фестиваль. Бегают по салону, пересаживаются, кричат и вместе с их  руководителем создают нервную обстановку.

Белорусская земля красивая, но бросалась в глаза бедность редких деревень у дороги. Ближе к польской границе — более зажиточные места.

Арка Траяна

Наша автобусная компания с длинным международным названием прописана в Минске. На центральном автовокзале водители решали свои дела с диспетчерами, в том числе поменяли путевые документы: для рейса в Москву – одни, для Европы – другие. Фольклорный ансамбль пересел в другой автобус, стало спокойнее. Вместо них появились веселые белорусы, рядом со мной поехал до самого Рима чудесный человек, архитектор, профессор университета.

К границе водители приехали в сумерках, чтобы пройти пункт пропуска ночью — немного меньше очередь. К сожалению, в темноте не удалось увидеть легендарную Брестскую Крепость. Наши автобусы так и держались вместе втроем. Белорусские пограничники от российских практически не отличались нравами и бесцеремонностью. Нас выстроили шеренгой и на выбор попросили показать содержимое чемоданов. Выбор пал на меня. Потом подошли польские пограничники, такие же маловоспитанные, один из них оказался женщиной, которая почему-то кричала на нас, отдавая команды на чистейшем русском языке. Выбор – показать, что в чемодане,- опять пал на меня. Уф.

Наконец, в три часа ночи я увидел польскую землю в сиянии ночных огней. Третья ночь путешествия, я из тех, кто не может спать в движении, стресс обостряет восприятие. Все равно интересно!

Варшаву проехали утром, она меня разочаровала. Со времен «Кабачка 13 стульев» верил, что красавица Варшава – это красавица, оказалось —  ничего особенного. Зато, к чести польской, меня поразило отсутствие праздных людей во множестве селений, которые мы проезжали. Улицы были пустые, обычных поляков в их естественной среде обитания я не увидел.

Перед границей с Германией примечательная остановка на два часа, у водителей – это пункт профилактики, включая душ. Пассажиров еще раз перетасовали между автобусами, и дальше эти автобусы пошли поодиночке в Данию, Испанию, Италию.

Красивое место и чудный ресторанчик деревянной архитектуры с прудом, в котором утки и лилии. В нем я имел один из лучших в моей жизни обедов. Если когда-нибудь удастся поехать в те края на своей машине, обязательно остановлюсь здесь.

На въезде в Германию у нас проверили паспорта, впервые в жизни я увидел нормальных людей при власти, разговаривающих с нами как с человеками. Путешествие через эту великую страну не понравилось: автобаны с обеих сторон огорожены высокими заборами, я так ничего и не увидел.

Поздним вечером уже едем через Австрию. Мелкота – эти европейские страны: за сутки проехали три штуки и приехали в четвертую. Австрию тоже не видел, потому что было темно, и потому что мой организм, наконец, крепко заснул, чтобы чудесно проснуться уже в Италии, в Вероне. Первое яркое впечатление: очень чисто, и все ровное, аккуратное.

Святая София в Беневенто

Вышла первая пассажирка, потом Болонья, Милан, Флоренция, Рим. И в каждом из этих знаменитых городов автобус заходит на автовокзалы, протискиваясь по узким улочкам, есть на что смотреть. Когда меня спрашивают, какая она, Италия? — говорю: Вы Ленинград (Петроград, Петербург) представляете? Вот Италия – это сплошной Петербург от Рима до самых окраин. Наш прекрасный Петербург – жалкое подражание.

Автомобильные трассы – Superstrada – великолепны, лучше даже немецких, не говоря о некоторых, понятно каких. С интервалом чуть ли в пятьсот метров стоят телефонные будочки для вызова помощи. Очень часто устроены карманы для остановки. При поломке положено остановиться в нем и вызвать техпомощь. Любителей ремонтироваться своими руками наказывают серьезным штрафом, крутить гайки можно только вне дороги. Разделительная полоса и обочины оформлены аккуратно подстриженным кустарником. Через год я встречал в Домодедово прилетевшую из этой сказочной страны супругу. Сели в нашу «семерку» и, не заезжая в Москву с ее пробками, поехали по Каширке к нам на Юг. «Смотри,- говорю,- это Суперстрада, по-русски называется Автомагистраль, можно ехать со скоростью аж 110». Жена удивленно засмеялась: «Это – суперстрада?..» За два года ее глаза отвыкли от  убогих дорожных пейзажей.

Наш автобус идет со скоростью около 120-130, проходит многочисленные туннели, за которыми  вылетает на колоссальные виадуки. Дух захватывает, и сердце обрывается: долина километров на пятьдесят, глубиной в километр, над ней на «тоненьких» высоченных колоннах-опорах этакий шестиполосный мостик. К тому же он не прямой, с поворотами. И автобус на крутых виражах при такой скорости кренится на мягкой подвеске в сторону бездны. Иногда страшно.

Про красоту пейзажей и без меня рассказали многие знаменитости, ее нарисовали великие художники. Воздушное пространство действительно другое, какое-то более насыщенное голубое, особенно дымка вдали. Рельеф самый что ни на есть горный, напоминает Кавказ с существенной разницей: вся земля обработана, ни клочка свободного, и все аккуратно ухожено, сделано на совесть. Только на вершинах гор национальные и региональные заповедники.

Проявился еще один интересный эффект путешествия. У всех без исключения обитателей нашего автобуса опухли ноги оттого, что третий день мы сидим в креслах. Исчезло это явление после первой же ночи нормального горизонтального сна.

К вечеру прибыли, наконец, в Неаполь к Центральному ж/д вокзалу. Большинство пассажиров вышли раньше, и нас осталось человек десять. Слышен удивленный женский голос: «Посмотрите, сколько мусора!» Действительно, в районе вокзала мусора столько, как у нас утром 1-го января, а вокруг великолепная архитектура. Про  великий прекрасный Неаполь я расскажу как-нибудь отдельно.

Мои попутчики мгновенно разбежались, а я оказался в положении щенка, которому пришлось учиться плавать в воде. Языка не знаю, есть разговорник, но толку от него мало. Мой путь лежит в город Беневенто, к нему нужно добираться на электричке, последняя на сегодня — примерно через час. Здание вокзала по виду и устройству похоже на наши. Иду по указателю «Полиция» и спрашиваю у женщины в форме: «Беневенто?» Она тараторит непонятно, потом понимает мое непонимание и ведет к очереди в кассу. Касс много, и к каждой длинная очередь. Пишу на листочке из блокнота латынью BENEVENTO и даю в окошко кассиру вместе с горстью монет. Он что-то говорит, потом, поняв, улыбается и отсчитывает нужную сумму, дает билет.

Театр

На табло вижу, что до отправления 15 минут, иду к поездам и не вижу моего пути с моим поездом. Мне надо на второй, а номера начинаются с пятого. Бегаю туда-сюда с чемоданом, спрашиваю у людей. Они все приветливо добрые, останавливаются и что-то подробно объясняют. Интересно, что каждая фраза воспринимается как одно длинное слово. Наконец, какой-то добрый человек провел меня за руку и показал в другой стороне от основных путей нужный мне. Бегом успел сесть в последний вагон.

Уже и стемнело. Внешний вид и устройство поездов и электричек,  организация на железной дороге, конечно, отличаются от наших — это отдельная история, и к ней нужно привыкать. А пока я получил передышку в очередном стрессе. По трансляции объявляют остановки, не понимаю. С радостью вижу на стене схему, точно как у нас, теперь внимательно смотрю на названия станций, которые проезжаю. Вот так нужную мне и не прозевал.

Меня встречают жена с ее подругой. Они работают нелегально, практически взаперти. Живут вместе со старушками, ухаживают за ними. Один выходной в неделю, и тот неполный день. Сейчас они отпросились на час. Катим мой чемодан на колесиках по красивым улочкам. Глубокая ночь, но все ярко освещено. Полулегальная гостиница, количество звезд неизвестно. На верхнем третьем этаже очень старого здания коридорчик с туалетом и умывальником и несколько комнат. Моя комната просторная, потолок высотой метра четыре, железная односпальная кровать, стол, стул – довольно убогие, поломанные недоломанные тумбочка и шкаф с одной вешалкой. Зато пол твердый, не качается, и я уже на месте. Женщины приготовили мне удивительно вкусный ужин: прошютто – это не просто настоящая ветчина, это мечта о настоящей ветчине; сыр, печенье, персик величиной с маленький арбуз и бутылка настоящего итальянского вина.

Просыпаюсь поздно. Яркое солнце, красивый город за окном, шум множества машин – и все иномарки. Мое блаженное состояние разрушает вдруг нечто страшнее дракона: в открытое окно не спеша, с громким вертолетным жужжанием влетает громадная оса размером в спичечный коробок. Просканировав пространство помещения, она так же не спеша покинула его. Я почувствовал, что чем ближе к Африке, тем природа оригинальнее.

Новая проблема: голова застарелого кофемана требовала дозу. Банка растворимого у меня была, но в спешке я забыл взять  в путешествие кипятильник. Выхожу в город, иду смело – у меня еще не просрочена виза. Первые этажи домов – сплошные магазинчики, бары, какие-то учреждения. Из разговорника я выучил пару фраз, как попросить кофе, и в ближайшем баре даю на ладони монеты. Молодой человек спокойно берет один евро и дает кофе: целый наперсток — такая миниатюрная чашечка. Мозг ничего не почувствовал. Подумав, повторил в следующем баре за восемьдесят центов, и стало легче.

Потом я нарисовал на бумажке кипятильник в стакане. Захожу в магазинчики и показываю продавцам, говорю «буль-буль». Нигде такого нет, и вообще в Италии не производят и не завозят. Зачем, если сервис на каждом шагу во всей стране.

За три дня я ногами и глазами изучил город. Главная достопримечательность в нем – это Арка Траяна, древнеримского императора. В Риме есть такая же, но сохранилась  намного хуже. Этот император проходил мимо великого Беневенто, одержав очередную великую победу, ну и воздвиг заодно и здесь триумфальную арку с изображениями его подвигов.

Среди множества других местных чудес нужно отметить замечательную церковь Святой Софии восьмого века, построенную православными византийцами, которые в те времена предположительно владели южной Италией.

А сам вольный город Беневенто по статусу вроде нашего райцентра, при этом по размерам больше иного центра областного. В нем есть правительство, театр, консерватория, серьезная промышленность, бурная политическая  и общественная жизнь настоящего европейского качества с фестивалями, выставками, митингами и демонстрациями. Люди доброжелательные, спокойные, по характеру похожи на нас, русских.

Площадь перед консерваторией

Впечатлений получил даже не море — целый океан. Мне уже нашли место жительства и работы неподалеку. Назвать это сельской местностью затруднительно. Ведь село и деревня – понятия русские. У них это называется «Жить на земле». Ничего похожего на наши деревни: маленькие каменные города, каждый – шедевр истории, архитектуры и всего такого подобного. Пересеченная местность между ними – разнообразные частные земельные владения по  нескольку гектаров. Все принадлежат какой-нибудь коммуне, аналогу нашего сельсовета. Хозяин участка на нем же и живет в своей усадьбе. Везде электричество, водопровод, газ, к каждому хозяйству проложена асфальтированная за счет коммуны дорога. В каждой  семье по несколько автомобилей, и весь сервис для жизни, вроде магазинов, ресторанов, школ для детей и пр., доступен без проблем. По этим фазендам курсируют «коробейники» на грузовичках, предлагают продукты, промтовары. Булочник-пекарь рано утром выпекает богатый ассортимент хлебобулочных изделий и сам развозит их на своем Фиате-пирожке. Нет у них разницы между городом и деревней, что когда-то обещали сделать для счастливого советского народа коммунисты, у них это почему-то не получилось.

В коммуне Торрекузо рядом с Беневенто, где главным занятием является выращивание винограда и творение вина, я и получил возможность окунуться в итальянскую жизнь. Об этом расскажу как-нибудь в следующий раз.