Ростов Папа

Здравствуй, Миша. Ты спрашиваешь, что изменилось в нашем родном городе с тех пор, как ты уехал на свою историческую родину, а оттуда быстренько перебрался на Брайтон Бич? Ох, Миша, ты же знаешь, Ростов – такой город, от которого всего можно ожидать. Я, честно говоря, живу в такой суете, что некогда наблюдать за переменами в жизни нашего родного города. Сам знаешь, существуем мы по принципу: работа – дом – работа и, когда изредка бывают деньги, в цепочку попадает магазин.

Но ради тебя, Мишенька, собрался я с духом и решил внимательно посмотреть кругом. Даже мало того, пройтись по местам нашей боевой и трудовой славы, где мы с тобой когда-то выпивали, шумели и, если ты еще помнишь, что это такое, «снимали девочек».

Моя супруга Зинаида очень разволновалась, когда увидела, как я в субботний день побрился, приоделся и собрался дефилировать по одному из лучших городов России, по Ростову. Она даже решила, что я ее бросаю, потому уже лет двадцать все свои выходные дни я провожу в трусах, лежа на диване у телевизора.

Она так и сказала: «Коля! Если ты завел женщину, то знай, я тоже отношусь к прекрасной половине человечества!» Я попытался объяснить Зине, что выполняю твое поручение, но в ответ услышал только всхлипы в кухонное полотенце и гордое молчание. С таким напутствием я вышел на улицу.

Честно говоря, Миша, я сам испугался, когда добрался до Большой Садовой. Подумал, что я случайно доехал до столицы нашей родины. Ты помнишь, это ведь самая длинная улица Ростова? Она, как шампур, нанизывает на себя рестораны, магазины, бизнес-центры, банки и клубы. Ты бы не узнал ее, дорогой друг. Раньше, лет тридцать назад, мы с тобой чувствовали себя здесь королями. Кругом друзья, подружки, а сейчас, увы, я понял, что чужой на этом празднике. Без толстого портмоне прогуливаться здесь  смысла нет.

Быстро свернул в переулок и там отдышался. В киоске «Роспечати» зачем-то купил путеводитель по Ростову. Присел за столик в уличном кафе и полистал мягкую книжицу. Составители сразу же приглашали посетить Ростовский кремль. Помнишь, Миша, нас в девятом классе водили сюда. Ничего не изменилось, я тебе скажу. Тихо, красиво, только торгашей полно на подступах. Ну, эти на интуристов рассчитывают. От наших они ни копейки не получат.  Храмы, монастыри, музеи. Парк бабочек. Там мы с тобой тоже были. И в музее космонавтики. А вот в музеи русско-армянской дружбы и ростовского водопровода не пойду. Даже не уговаривай. Впрочем, думаю, ты не об этом спрашивал? Тебя, скорее, светская жизнь интересует. Прости, но я от нее очень далек. Ладно, попробую разузнать что-нибудь.

***

Сунул путеводитель в карман  и пошел по более спокойным улицам. Кстати, Миша, тут раздел есть, «Вдали от маршрутов туристических» называется. Это, типа, вроде и не достопримечательности, но все равно красиво. Знаешь, о чем речь идет? О нашей городской архитектуре, уникальной и неповторимой. Почему неповторимой? Да потому, что никому в голову не придет повторять ее. Шучу, конечно, но сам знаешь, в каждой шутке полно горькой правды. Вот, пишут люди, что главная ростовская достопримечательность в гражданской застройке – гимназия. Смешно, ей-богу.

Кстати, вышел я случайно на памятник Нахаленку. Помнишь, у Шолохова, пацанчик смешной. Как он деду грозил, типа, ну, дедунечка, старый станешь, зубы выпадут, я за тебя жевать не буду. Смотрел на этого Нахаленка и чуть слезу не пустил. Чем-то он тебя мелкого напомнил, Мишка. Такой же лохматый и сопливый. Не обижайся, соскучился по тебе, дружище.

А по дороге домой чуть не наткнулся я на памятник «Дающая жизнь», прямо у родильного дома номер пять. Мы ж оба с тобой там на свет появились, Мишка. С разницей в три месяца и пять дней. Вот так-то. Только вот помрем, похоже, гражданами разных государств. Ладно, ладно, понимаю, что рано, но грустно стало. Прости, друг, не молодеем. Кстати, может, в гости приедешь? Вот это было бы событие! Похлеще приезда Витальки Петрова, водилы с «Формулы 1».

***

Черт, кто наш город застраивал? Хожу, хожу, все на прямую дорогу не выйду. Не зря пишут авторы путеводителя, что бестолковей, чем Ростов, ни один город в России не строился. По этому если захотите переехать помните об этом. Даже Екатерина Вторая рукой махнула в 1779 году. Хотела радиально-кольцевую застройку затеять, да комиссия везде на препятствия натыкалась, так что вместо кольца полукольцом ограничились.

Ладно, в архитектурные дебри пускаться не буду. Они тебя, Миша вряд ли интересуют. А вот Мытный двор – это да. Еще пацанами мы с тобой тут семечки и яблоки воровали с прилавков. Бабули на нас не сердились, так, покрикивали для острастки. Да и сейчас здесь все купить можно, молочные, мясные, овощные и фруктовые продукты. И книги, и одежда, и специи всякие. Вот засада, денег-то мне Зинка не выдала, только мелочь какая-то в кармане болтается, а время обеденное. Желудок подводит. Пора домой идти. Так что, прости, Миша, перерыв.

***

Зинка встретила меня во всеоружии. Приоделась, глазки подвела, даже в туфлях дома ходила. А я прямо перепугался. Стол в комнате накрыла, скатерть постелила, салфетки подала. Представляешь, друг мой, до чего ревность доводит! И ведь повода никакого! Один раз в субботний день из дому в костюме вышел. Ох, эти женщины, никогда не понимал их, а сейчас и подавно.

К обеду наша принцесса, Светлана Николаевна, проснулась, из комнатки своей выползла. Выросла, Мишка, настоящая невеста. Меня стесняется, представь себе. Так, конечно, пятнадцать лет. Сам понимаешь. После борща я вдруг сообразил, что у Светы компьютер есть. Я хоть в нем ничего не соображаю, но она-то рядом с ним как рядом с возлюбленным часами торчит. Я и говорю, Светуля, что там в Интернете твоем о Ростове пишут? Друг мой, Миша Цейтлин, в Америке живет, интересуется.

– Папа, – говорит дочка моя образованная, – твой друг и сам может в Интернете все, что ему нужно, узнать.

– Оно, конечно, – обиделся я, – но я же не могу его грубо в Интернет послать. Ему же интересно информацию из первых рук получить, от друга своего, который из Ростова практически никуда за свою жизнь не выезжал, не считая службы в Советской Армии.

Света, она девочка воспитанная, ты не подумай, Миша. Покраснела, стушевалась и пообещала после обеда поискать что-нибудь интересное для меня, а значит, и для тебя.

***

Только я по давней традиции прилег после обеда подремать под телевизор, как Светка из своей комнаты заорала: «Нашла!» Будто бы шлем Александра Македонского обнаружила. Делать нечего, пуговицу, живот сдавливающую, застегнул и в комнату к Свете зашел.

– Прикольно, пап, – сказала дочка, не отрываясь от своего монитора. – Билеты на Леди Гагу в Ростове продают! Я хочу сходить.

– Зарплата у меня через две недели, – напомнил я. – А сколько билет стоит?

– Да всего-то сто баксов, – ответила дочка.

– Найдем, – заглянула в комнату супруга Зинаида.

– Это еще не все, родители, – улыбнулась Света. – Концерт Леди Гаги в Париже состоится. Так что мне еще загранпаспорт, виза и билет в две стороны нужны. Или только туда. Да шучу я, не напрягайтесь.  Так, что там еще любопытного. Во, пап, это тебя заинтересует, объявление общественной организации «Трезвый Дон».

– И такая есть? – снова заглянула Зинаида. – Мы запишемся. Да, Коля?

– Можно подумать, – фыркнул я. – Какая-то совершенно лженаучно-фантастическая организация. И сколько в ней членов? Небось, язвенники одни.

– Этот «Трезвый Дон», – усмехнулась Света, – проводит акцию «Парни не шутят».

Тут я вздрогнул, Мишка. Я хоть и не пьяница, но выпить люблю. Особенно после работы с товарищами по цеху. А раз тут какие-то парни не шутят, становится не по себе.

– Да не волнуйся, пап, – сказала мне Светка, – это они торговцев спиртным предупреждают, чтобы прекратили несовершеннолетним алкогольные напитки продавать.

– Вот это правильно! – снова заглянула Зинка.

– Согласен, – кивнул и я, успокаиваясь. – Это правильная новость, своевременная. Что еще нового, дочка?

– Цены по ЖКХ растут, – прочитала Света.

– Тоже мне новость, – вмешалась Зина. – Вот если бы падали.

– Ага, – подхватил я, – в одном, конкретно взятом Ростове. Вот народ российский рванул бы к нам жить.

– Вот, пап, – прервала мои мечтания дочка. – Убийство ростовского предпринимателя. Читать? Подозреваемый даже не пытался скрыться с места преступления.

– Дурачок, что ли? – вновь заглянула Зина.

– Представляете, родители, оказывается, парень на нашем Аксайском рынке торговал и не хотел местным бандитам дань платить. А потом взял со злости и главного смотрящего застрелил. Десять выстрелов в упор.

– Нет, Светик, – покачал я головой, – думаю, что  Мишке все это неинтересно. Повеселее ничего нет?

– В баскетбольном клубе «Атаман» кончились финансы, – прочла дочка.

– У нас в семье тоже, – сказала Зинаида. – Почти.

– Дальше, Светик, – ушел я от скользкой темы.

– Так, экскурсии по Ростову, – прочитала дочка. – Не хотите на какую-нибудь съездить? А, родители?

– Ему со мной неинтересно, – заглянула Зина. – Ему веселее без меня гулять.

– Зачем ты, Зинаида, – сказал я. – Давай, подберем что-нибудь и прямо завтра съездим. Там цены не указаны?

– Ерунда, пап, от пятисот рублей до двух тысяч.

– А за пятьсот что предлагают? – спросила Зина.

– Вот, пишут, что ностальгическая памятная экскурсия «Ростов социалистический». Хотите? Можно прямо по Интернету записаться.

– Берем! – решительно заявил я.

Зина тут же оделась и побежала в парикмахерскую.

***

Это, конечно, было для нас событие, Мишка. Вдвоем с Зинаидой мы решили провести воскресный день. Супруга моя сияла, как новенький самовар. Мы вышли за два часа до начала экскурсии и пешочком прогулялись до места сбора. Зина держала меня под руку, гордо посматривая на встречных дам разного возраста. Я не люблю таких нежностей, но не хотел портить Зинаиде праздник. Пусть уж, подумал, не так часто. Приревновала, тем более.

Автобус экскурсионный оказался не очень современный, из тех, что еще в советское время выпускали. А гид наш, старичок с гвоздикой в петличке, так и объяснил: «Чтобы максимально приблизить отдыхающих к социалистической поре». Вот только контингент собрался сплошь ветераны труда. Самыми молодыми были мы с Зинаидой. Экскурсовод всем входящим выдавал по советскому красному флажку и по листу бумаги. Там  оказались слова двух популярных песен «И Ленин такой молодой» и «Любовь, комсомол и весна».

Как только автобус тронулся, заиграла мелодия, и гид взмахнул ручкой. Все дружно запели песню про Ленина. Слышу, Зинка, глядя в бумажку, тоже старательно подпевает. Не поверишь, Мишка, слезы навернулись, и я вместе со всем автобусом запел «И юный октябрь впереди».

Ехали мы недолго. Минут тридцать. Автобус остановился, и оказалось, что это конечная цель нашей экскурсии – памятник Ленину. Помнишь, Мишка, как нас с тобой рядом с этим памятником в пионеры принимали. Я уже и забыл, что он существует. Экскурсовод собрал всех в кружок и целый час рассказывал про достижения Ростова в период советской власти, про жизнь социалистическую, про Ленина, Сталина и даже про свою личную и сугубо интимную жизнь. В конце мы еще раз спели песню о комсомоле и весне и разошлись по домам. А я, впечатленный сегодняшним днем, пригласил Зинаиду в китайскую чайную с бурятско-тунгусской обслугой, где она выпила чаю с пирожным, а я кружку пива. Вот так-то, Мишка!

***

Когда мы вернулись домой, нас встретила возбужденная Светка.

– Родители! – закричала она. – Сенсация в Ростове! Раскрыта международная преступная группировка. Весь Интернет только об этом и говорит!

– Спокойно, – сказал я. – Вот это Мишке будет любопытно.

Мы с Зиной сели на кровати дочки, а она начала читать прямо с экрана монитора.

«Интерпол совместно с полицией Турции и России раскрыл международную преступную группировку, на протяжении долгих лет поставлявшую девушек в турецкие бордели. Руководила группировкой завуч Ростовской школы (номер не указывается)».

– Представляете? Эта тетка подбирала девочек из многодетных семей, разговаривала с родителями и предлагала работу девчонкам якобы официантками, горничными, а на самом деле, они становились проститутками.

– Света! – возмутилась Зинаида. – Что за слова?

– Это не я придумала, мам, – хмыкнула дочка. – Представляешь, никто из девчонок показания давать не хочет! Все довольны своей жизнью. Только одна и сдала свою училку, потому что ее в Турции забраковали, и ей действительно официанткой работать пришлось.

Мы с Зинаидой, Мишка, давно так не смеялись. Видишь, благодаря твоей просьбе у нас в семье мир и порядок установились.

– Папа, – спросила меня Светлана, – а друг твой давно из Ростова уехал?

– Да почти тридцать лет прошло, – вдруг загрустил я. – Нам тогда по двадцать с хвостиком было.

– Тогда тебе нужно, – торжественно заявила дочка, – ему про Левбердон рассказать!

– Точно! – подтвердила Зинаида. – Как же мы сразу не догадались!

– Да я сам там с советской поры не был, – пожал плечами я.

– Вот возьми маму и сходи, – предложила Светка.

– Так неделя рабочая начинается, – засомневался, было, я, но недолго. – А правильно. Давайте на следующую субботу запланируем?

Такой счастливой Зинаиду я давно не видел. Мы даже спали в эту ночь вместе.

***

Левбердон, Мишка, это не последний еврей в Ростове по имени Лев и по фамилии Бердон, как шутят некоторые. Ты же помнишь, что это всего-навсего Левый берег Дона. Любимое место отдыха ростовчан и приезжих.  Как поет твой тезка, Михаил Шуфутинский, «пляжи, чайки, плесы у затона». Помнишь?

С восьмидесятых лет здесь начали расти, как грибы, пансионаты, рестораны, дома отдыха и тому подобное. Строили их на скорую руку, чтобы хапнуть побольше денежек на заре перестройки, когда только зарождалось кооперативное движение. Тогда же появился ресторан под названием «Петровский причал». Мишка, это такая красота, что весь город ездил на нее посмотреть. Рабочие судостроительного завода «Красный Дон» построили великолепную каравеллу, по типу тех, которые ходили по морям и рекам еще в петровские времена.

Правда, в девяностые дела Левбердона зачахли, как и всей страны. Да, не до развлечений нам тогда было. Жуткая инфляция, путчи, крушения судеб, веселиться было некогда да и не на что.  А к началу двухтысячных снова дела там пошли в гору.  Теперь строительство увеселительных учреждений развернулось на левом берегу Дона с новой силой. Громадные рестораны, современные гостиницы. А названия какие? Одно лучше другого. «Орхидея», «Тет-а-тет».

Вот в 2007 году, как узнали мы с Зинаидой от всезнающей Светланы, Левбердон чуть не рухнул в тартарары. А причиной тому стал ремонт ближайшего моста, Ворошиловского, который напрямую соединял левый берег с центром Ростова. А пилить в объезд, через жуткие пробки да за непомерные цены желающих стало немного. Но всего лишь год продолжалось это страшное для Левбердона время. В Июне 2008 года Ворошиловский мост снова был открыт. И снова начался непрекращающийся праздник на левом берегу нашей реки.

Обо всем этом я знал, Мишка, конечно же. Но мы люди простые, питаемся в основном дома, недорогой, но калорийной пищей. Куда нам. Тем более, когда саммит европейский в Ростове был, в одном ресторане даже Дмитрий Медведев с делегатами обедал. Вот так-то. Говорят, этих господ холодцом из раков угощали, ухой по-царски  и другими нашими донскими деликатесами.

***

Короче говоря, на семейном совете постановили, что в субботу мы с Зиной обязаны посетить это злачное место, чтобы можно было тебе, Мишка, сообщить о происходящем там из первых уст.

И вот мы с Зиной, дорогой Мишка, в Левбердоне. Как в одном кино объявили – «народ для разврата собрался». Ну, не совсем так, но пару тысяч рублей мы с супругой готовы были здесь сегодня оставить. А погулять было где. Вдоль улицы Левобережной рестораны, отели, кафе, снова рестораны, отели, кафе, гостиницы, сауны.  Поел, помылся, снова поел и попил, снова помылся.

– Ну, выбирай! – широким жестом предлагаю я Зинаиде.

Мы прогуливаемся вдоль улицы, выбирая что-нибудь менее роскошное. Как назло, все эти увеселительные заведения будто устроили негласное соревнование в помпезности и броскости. Каравелла, фрегат, мельница, машущая крыльями, а в ресторане «Казачий курень» так вообще швейцар стоит. Да не просто швейцар, а внушительный мужик, сверкающий густыми черными бровями и внушительной бородой. На нем штаны с лампасами, белая рубаха. Красавец, короче. И смотрит, гад, не на меня, а на Зинаиду. Подмигивает и бороду пальцами перебирает. Супруга меня под руку схватила и даже шаг ускорила.

Не поверишь, Мишка, прошли мы вдоль всей этой красоты и так и не решились ни в одно заведение зайти. Черт его знает, может, разучились мы отдыхать культурно. А может, и не умели никогда. А скорее всего, как заметила Зинаида, не про нашу честь, Коля, все эти рестораны. И я с ней полностью согласен.

Но совсем не солоно хлебавши уезжать оттуда не хотелось, поэтому мы выбрали самое неприметное и тихое заведение. Зашли, а там никого. Сели за ближайший столик. Через минуту появился сонный официант, явно таджик.

– Закрыто, – говорит.

– Почему? – спрашиваю я.

– Посетителей нет, – ответил он.

– А мы разве не посетители?

Он подумал и решил, что мы правы.

– А повар ушел, – сделал официант последнюю попытку.

– А нам чай и пиво, – обломал его я. – И такси вызовите.

Таджик принес наш заказ и сразу же счет.

Когда мы выпили, он сказал:

– Такси ждет.

Мы вышли, а официант выскочил следом, быстро закрыл дверь и сел вместе с нами в машину, спросив: «Довезете до центра?».

Да ладно, что нам, жалко, что ли. Вот такой Левбердон, Мишка. Как и вся наша жизнь. Не знаю, обо всем ли рассказал, но ведь не последний раз переписываемся? А вдруг еще свидимся? А, дружище? У меня ведь после тебя друзей так и не было, если не считать Зинаиду. Да, привет тебе от нее и от Светланы Николаевны. Да кто, кто. Дочка моя! Это же она твою почту электронную набрала, и меня в скайпе общаться научилась. Чего только не придумали эти ученые, блин.

И напоследок напишу тебе, Мишка, такую вещь. Если тебе все же надоест жить в этом загнивающем капитализме, ты приезжай. Все же родина твоя – Ростов наш. И к себе пожить пустим. Я с Зинкой говорил, она не возражает. А если будут враги какие-нибудь преследовать, езжай к нам по дороге Батайск – Ростов. Там памятник «Тачанке – Ростовчанке» установлен. Они тебя прикроют.