Мой переезд в Португалию

Очень сложно начинать свой рассказ. Многие люди никогда не становятся писателями именно потому, что не могут начать. Гораздо проще рассказать историю к месту, чем подробно описать все от начала и до конца, ничего важного не упустив.

Начнем по порядку: меня зовут Сергей, мне 26 лет, всю свою сознательную жизнь я прожил в Екатеринбурге. То есть, на Урале, в самом сердце России. Судьба так распорядилась, что родился я на Химмаше. В России, почему то, существует стереотип будто бы Химмаш это преступный бандитский район, ничего подобного, никакого беспредела, о котором можно прочесть в интернете, у нас не творится, а если ты местный, то вообще можешь ходить по улице без страха. Да, когда-то существовали, так называемые «группировки», по ночам могли грабить приезжих или устраивать массовые драки. В 90-е годы подобное можно было увидеть сплошь и рядом на окраинах крупных городов, в рабочих кварталах. Родители не уделяли нам достаточного внимания и, как следствие, мы росли по законам улиц. Некоторые стали даже неплохими людьми…

Уютные дворики Химмаша. Фото by Serg BOND (http://fotki.yandex.ru/users/sergbond/)

Родители стали обращать на меня внимание классе в восьмом, тогда-то им и пришла в голову, перевести нас с сестрой в другую школу. Учили нас там иначе, не так как в родной. У меня всегда были склонности к точным наукам, даже может быть талант, поэтому я без труда справлялся с нагрузками в новой гимназии, а после ее окончания смог поступить на бюджетное отделение Уральского Государственного Университета Путей Сообщения. Не знаю, что меня дернуло подать документы на электромеханический факультет, но в начале августа я был уже зачислен.

Не могу сказать, что мечтал о таком развитии событий. Меня, семнадцатилетнего парня, манила совсем не физика и математика, а футбол. Восемь лет я отзанимался в секции, удачно играл на городских и областных соревнованиях. Ездил даже однажды на турнир в Челябинск. Какой университет? Какое высшее образование? Я хотел стать новым Луишем Фигу (футбольные болельщики, которые постарше, знают этого португальца), а не чинить электровозы и контактную сеть. Если бы у моего отца не была комплекса неполноценности по поводу высшего образования, уверен, я бы пробился тогда в состав нашего свердловского Урала и сейчас играл бы где-нибудь в Амкаре или Волге, уж точно, но все решилось иначе.

Батя всю жизнь работал сталеваром, стоял у котла и мечтал, что его дети будут сидеть в кабинетах и перекладывать бумажки из одной стопки в другую, что мы будем носить гордое звание «инженеры». Мы с сестрой попали под столь мощный пресс, что лет с десяти каждую неделю слушали речи о том, что без высшего образования в современном мире никуда. Отец не жалел на наше образование никаких денег. Сталеварам в те годы, собственно как и сейчас, платили немного, но у меня у первого в классе появился компьютер. Отцу на работе кто-то сказал, что без компьютера детям теперь учиться никак. Батя намотал простую истину на ус, скопил деньжат и принес домой это чудо прогресса.

По правде признаюсь, что тогда я вообще не понимал, как компьютер может помочь мне в учебе. Я до сих пор считаю, что ребенку лет до пятнадцати он вообще противопоказан, так как наносит непоправимый вред здоровью. Тогда отец об этом не знал, а я в первый же день разбил копилку, поехал в центр и купил на все деньги себе диск с симулятором футбола «FiFa 99». Так мы и жили в иллюзиях. Отец думал, что компьютер делает меня умнее, а я мечтал стать футболистом.

Крушение мечты

Одновременно с поступлением на первый курс я попал во вторую команду местного Урала. Провел там три месяца, пока тренер мне не сказал: «Сережа, ты либо в университете своем учишься, косинусы с синусами складываешь, либо делом занимаешься, в футбол играешь. На двух стульях не усидишь, так что принимай какое-то решение». Если бы я выбрал футбол, меня бы выгнали из дома. Отец мне даже, на период вступительных экзаменов, дома попротыкал все мячи, чтобы я на них не отвлекался и готовился по билетам. Мне пришлось стать инженером. Правда, за университетскую команду я тоже играл в футбол и меня, заметив на студенческом турнире, даже приглашали на просмотр в четвертую по значимости немецкую лигу, но это было уже баловство, а не серьезная игра.

Как футбол мне жизнь устроил

На самом деле футбол все-таки сыграл серьезную роль в моей судьбе. Будучи студентом четвертого курса на игре с командой УПИ я встретил будущую жену, которая в тот момент болела за соперника. Мне удалось забить три мяча в ворота соперника, наша команда одержала верх со счетом 4:2. Еще до первого гола я заметил Машу на трибуне и решил, что, во что бы то ни стало, произведу на нее впечатление. Кажется, если бы на игру приехал главный тренер российской сборной, то такого желания забить побольше голов сопернику у меня бы не было. После каждого мяча я бежал к трибуне, где сидела обворожительная красавица, и посылал ей воздушные поцелуи. Очень хотелось, чтобы красотка подошла ко мне после игры и как-то завязала разговор.

Мы, спортсмены, люди нелюдимые и даже робкие, поэтому знакомиться с кем-то нам очень сложно. Легко выделывать кульбиты, выплескивать эмоции на поле, а просто так подойти и познакомиться — невероятно сложно. Никакого внимания в тот день будущая жена ко мне не проявила, а я ничем другим не мог заниматься, кроме как думать о ней. Я искал ее через общих знакомых, думал дежурить несколько дней у главного корпуса УПИ, встретить там и подарить букет роз, но вышло все гораздо прозаичнее. Я нашел ее в социальной сети. Спасибо Павлу Дурову и его вконтакте, этот проект помог мне обрести семейное счастье.

До первой встречи мы общались в интернете несколько недель, стали уже достаточно близки друг к другу, откровенничали. Я все эти дни засыпал с ноутбуком на коленях, поскольку мы переписывались даже лежа в постели. На первом свидании было несколько неловко. Все-таки общение в интернете лишает нас определенной индивидуальности, то, что я мог без проблем написать Марии, сказать словами было сложнее. Слава Богу, со всеми сложностями удалось справиться и спустя полтора года мы сыграли свадьбу. Маша тогда только-только окончила университет, а я уже целый год, как был специалистом с высшим образованием.

В армию меня не взяли по причине астмы, которая была диагностирована в глубоком детстве. Мы скрывали эту болезнь от футбольных тренеров, да и, по правде говоря, меня она совсем не беспокоила. После окончания университета стал беспокоить вопрос собственного предназначения, места в жизни.

Мысли об отъезде

Екатеринбург очень хороший город, по российским меркам, разумеется. Здесь есть, где развернуться умному человеку, имеющему мечту. Знакомые ребята, те самые, что с огоньком в глазах, за несколько лет становились обеспеченными людьми, покупали себе дорогие машины, хорошие квартиры, ездили в отпуск в дальние страны. У меня же огонька в глазах не было, да и мечты, по большому счету, тоже. В детстве хотел играть в футбол, потом хотел просто, чтобы все было хорошо, без каких либо конкретных желаний.

Почти сразу, после получения диплома, я устроился на работу, инженером в лабораторию электроизмерений. Мы делали отчеты. Измерениями и исследованиями никто не занимался, все решалось за «откаты», но создать видимость работы было надо. Лучшая видимость — отчеты, которые рассылаются во все необходимые инстанции. Там их, разумеется, никто не читал, потому что те, кто был нужен, были прикормлены. Тем ни менее, отчеты приходилось делать похожими на правду, сочиняя каждый раз новые цифры, входящие в диапазон возможных значений, согласно нормативам. Хоть работы было и немного, но осознание того, что твой труд никому не нужен, вводил меня в уныние.

У Маши дела тоже складывались не самым лучшим образом. Сначала мы были увлечены свадьбой, и это как то нас отвлекало, а потом, когда все закончилось, стало невыносимо тошно от всего, что творится вокруг.

Маша после университета нормальной работы тоже не нашла. У нее особого и желания то не было. На пятом курсе по программе обмена студентами, УПИ отправил ее в Прагу на полгода. Я думал, что эта поездка поставит крест на наших отношениях, но вышло все иначе. Мы созванивались каждый день, слали друг другу открытки. Это расставание не только не отдалило нас, а сделало еще ближе.

За полгода, правда, изменилось только одно — Маша стала очень хотеть переехать заграницу. Она поддерживала все разговоры касательно иммиграции. Ее интересовали все страны, где тепло. Марию абсолютно не волновало, чем мы будем заниматься на чужбине. Ее не заботило, что я практически не знаю английского языка, кроме общих самых обычных фраз. Она очень хотела уехать. Загадывала это, когда видела падающую звезду, писала об этом на бумажке в Новый год, сжигала ее и пепел выпивала с шампанским. Моя Маша просто грезила заграницей.

Родители были не в восторге, что мы постоянно говорим о переезде. Всех волновал вопрос, что мы будем делать с квартирой, которую нам подарили на свадьбу. Нашу однушку в хрущевке никак нельзя было причислить к дорогому жилью, но все равно это была ценность и ценность значимая. Маша предлагала продать недвижимость, чтобы на вырученные средства купить в Греции дом или квартиру в Чехии. Я, как и все родители, просил ее не торопиться, сначала съездить, посмотреть страну, а потом уже решать, что делать с квартирой.

На эти споры о жилье мы потратили, наверное, месяц, пока не решили просто сдать квартиру квартирантам. С мая 2012 года любимая жилплощадь приносит нам по 15 тысяч рублей дохода ежемесячно. В ней живет теперь мой одноклассник с женой, маленьким сыном и собакой. Конечно, от пребывания собаки в квартире мы не в восторге, но все-таки это лучше, чем пускать в дом абсолютно незнакомых людей.

Перед сдачей в аренду в квартире были проведены небольшие изменения, например, родители забрали себе телевизор, а взамен отдали свой старый «пузатик», точно так же были заменены стиральная машина и вытяжка на кухне. Новый диван отправился к сестре, теперь на нем спит племянник. Сейчас всеми делами с квартирантами заведует сестра. Она раз в месяц навещает их, забирает деньги и отправляет их нам в Лиссабон. Ох, я же совсем не рассказал, почему именно Португалия и как вообще мы туда попали…

Лиссабон-Лиссабон-Лиссабонушка

Вообще то титульным вариантом для переезда был Тайланд. Там тепло, море недалеко, мухи не кусают и вообще комфортно. Никаких шуб, сапог и прочей ерунды, которая сковывает движение и создает дискомфорт. Единственный минус Тая — там очень много русских туристов. Они встречаются во всех более-менее приличных местах. От соотечественников нигде не скрыться. Ладно бы с «облико морале» у них было все в порядке, так ведь заграницей наш человек просто дурной становится. Не хотелось каждый день слышать за окном крики «Тагил!» и слышать родной мат в магазине.

Вторым вариантом была Черногория. Климат на Балканах приятный, до центра Европы рукой подать. Отказались мы от Монтенегро (так в оригинале называется эта страна) из-за того, что там слишком скучно и проблемно найти работу. Официантом работать не хотелось, а иных вариантов не было.

В выборе страны для эмиграции было решено остановиться на кандидатуре Португалии. Оказалось, что у Маши там живет двоюродная сестра, которая все знает, все умеет и со всеми знакома. На самом деле наличие такого человечка, как Аня, без преувеличения, нашего ангела-хранителя, и сыграло решающую роль в деле переезда. В противном случае мы перебрались бы на полгода в грязный пригород Бангкока, пытались бы заработать какие-то деньги в интернете, а потом на щите вернулись бы восвояси, похоронив навсегда надежду жить за пределами многострадальной Родины.

Разумеется, в Лиссабон, к Ане, мы сначала отправились в гости, посмотреть страну, познакомиться с местными порядками, прикинуть, что нам будет стоить сюда переехать. Описывать процесс получения Шенгенской визы не буду. Этими сведениями и так полон интернет, а затягивать мой рассказ скучными подробностями не имеет смысла. Аня выслала нам приглашение, мы заплатили пошлину и вуаля.

Португалия. Первый впечатления

Долететь до Лиссабона напрямую из Екатеринбурга невозможно. Есть еженедельный рейсы из Москвы, но они достаточно дорогие. Гораздо дешевле добраться транзитом через Стамбул. Добраться до Стамбула из Екатеринбурга можно достаточно бюджетно — на двоих перелет обошелся нам в 10800 рублей.

Отель перед перелетом мы забронировали заранее. Удивительно, но в два часа ночи в Стамбуле были пробки. Но, несмотря на них до нужной нам площади Таксим мы доехали достаточно быстро. Жена не знала, где мы будем жить в Стамбуле, а я в тайне от нее специально заказал люкс в трехзвездочной гостинице. Номер обошелся не дешево, порядка ста евро за ночь, но гарантированный вид из окна должен был с лихвой компенсировать все растраты.

Вообще, приезжать в гостиницы ночью плохо. На рабочем месте обычно нет никого из высшего руководства, а значит решить какой-либо вопрос трудно. А вопросы у нас были. Администратор за стойкой объявил, что наш номер сейчас, по каким-то причинам, не может быть сдан. Нам предложили поселиться в четырехзвездочный номер. Для этого надо было пройти сто метров, до соседней гостиницы. Сначала, разумеется, мы обрадовались такому раскладу. Какой же русский не любит халявы? Четыре звезды по цене трех — мечта!

На деле же оказалось, что наш новый номер выходит балконом не на Босфор, а в обратную сторону. Я пытался спорить с администратором, что, мол, мне нужен вид на пролив, он же в ответ лишь пожимал плечами и извинялся. Ругались мы более часа, а потом решили дождаться утра в предложенном номере, чтобы с рассветом солнца с новыми силами попытаться разобраться с несправедливыми турками.

Утром нас посетил старший метрдотель, который планировал поинтересоваться все ли у нас в порядке. В порядке? Я просто негодовал, я кипел от злости. Платить четыре с лишним тысячи рублей за номер в Стамбуле — это грабеж средь бела дня. Одно дело, когда балкон выходит на пролив, вид хотя бы красивый, романтично, другое — когда из окна видна улица и угол какого-то парка.

В Турции, на самом деле, очень чувствуется сервис. Так вылизывать клиента могут только на турецком берегу. После всех моих претензий метрдотель предложил нам два алкогольных коктейля за счет гостиницы и куда-то убежал. Вернулся он через полчаса и предложил проследовать за ним в наш номер, в тот самый, что я бронировал на сайте. Спустя некоторое время, в качестве моральной компенсации, к нам в номер подали обед с двумя бутылками вина и кальяном. Мы любовались проливом, пили вино и курили кальян, уезжать из Турции совсем не хотелось.

За два дня, проведенные в Стамбуле, мы с женой покатались на катере по морю, погуляли по городу и посетили несколько ресторанов. О Стамбуле можно было бы рассказать поподробнее, но наша цель — Лиссабон, к ней и перейдем. По датам напрямую улететь в Лиссабон из Стамбула у нас не получалось. В тот день, когда было нужно, оставались больно дорогие билеты, поэтому мы решили добраться до Мадрида, где нас собирались встретить Аня и ее муж Микель. Мы, конечно, отказывались от такого чрезмерного гостеприимства, все-таки расстояние между городами не маленькое — более пятисот километров. Достаточно просто и дешево можно улететь на самолете — всего-то полторы-две тысячи рублей, но Аню с Микелем было не отговорить. Микель — испанец, он родом из пригорода Мадрида, поэтому семья Машиной сестры решила и нас встретить, а заодно и родственников навестить.

Прилетели мы рано утром и сразу отправились в Мадрид. В самолете нам выспаться не очень удалось, устали, как собаки, поэтому Испания за окном Кашкая пролетела незаметно. По европейским меркам Нисан Кашкай — это вообще не машина. Микель сразу перед нами извинился, что повезет нас на нем. К слову сказать, в Екатеринбурге у меня была старенькая Тойота Калдина, а на Кашкай я заглядывался, как на мечту, поэтому смущения гостеприимного хозяина не понял. Позже Аня объяснила, что этот Кашкай у них типа запасной машины. Вот так, господа, живут португальцы, которые, если верить российским новостям, погрязли в финансовом кризисе.

До Лиссабона мы ехали по отличной автостраде. Большую часть пути я спал, поэтому ничего интересного рассказать не могу. Как потом поведала Аня, Португалию от Испании отделяет щит, разукрашенный в цвета португальского флага, на котором написано название страны, вот и вся граница. Чисто визуально, по пейзажу за окном, можно понять, что граница пересечена, когда на горизонте появляются холмы, а деревни начинают встречаться все реже и реже. На автостраде в Испании заправки, станции технического обслуживания и кафе существуют повсеместно. В Португалии их в разы меньше. Аня сказала, что у португальской власти до автодорог пока не дошли руки. По ее мнению, за последние несколько лет страна и так преобразилась значительно.

Мост Васко да Гама. Фото by Valrafkor (http://fotki.yandex.ru/users/valrafkor/)

Очень интересным выглядит новый мост через реку Тежу, перед самым Лиссабоном. Во время паводка ширина реки в этом месте достигает 13 километров. По протяженности соперничать с мостом через Тежу, носящим имя Васко да Гама, может только мост, соединяющий Скандинавский полуостров с Данией. Он начинается в шведском Мальме и заканчивается в Копенгагене. Почти сразу за мостом начинается сам город.

Лиссабон абсолютно не похож на другие европейские столицы, а может быть, даже и на мировые. Во-первых, благодаря холмам, в Лиссабоне совершенно уникальный рельеф местности, а во-вторых, в столице Португалии абсолютно неповторимая архитектура. В городе можно встретить много старых домов, украшенных изразцами. Этот стиль пришел в Португалии из арабских стран, поскольку те когда-то правили в этих местах. Если будете в Лиссабоне, обязательно погуляйте по району Алфама, это самый старый район города, который пережил наводнение и землетрясение 1735 года, когда весь Лиссабон, практически, рассыпался на мелкие куски.

После событий того года центр португальской страницы (Байша) был застроен заново. Старые улицы решили не восстанавливать, на их месте под прямым углом проложили новые. Большинство из них получило название согласно человеческим профессиям: улица Курэйуш — улица Почтальонов, Сапатэйруш — сапожников и т.п.

Кроме изразцов, которые мы увидели из окон автомобиля, первое, с чем нас познакомили Анна и Микель, была площадь России. На местном языке она зовется площадь Россио.

Лиссабон. Вид на площадь Россио. Фото by lyalya6050 (http://fotki.yandex.ru/users/lyalya6050/)

Уникальная особенность этой площади в том, что брусчатка на ней двухцветная и уложена волнами. В свое время площадь создавалась маркизом Помбалем для моряков, прибывающих в Лиссабонский порт. После многодневной качки вестибулярный аппарат моряка может адаптироваться к условиям суши до нескольких дней. В Лиссабоне для этой адаптации было достаточно погулять двадцать-тридцать минут по площади Россио и вуаля, никаких проблем.

После посещения площади Микель завез нас в какой-то ресторанчик, причем он не дал мне заплатить за обед. Честно признаюсь, что до посещения Лиссабона, я представлял себе португальцев, как итальянцев из советских фильмов — очень импульсивными и приставучими. Микель хоть и жил до пятнадцати лет в Испании, пока родители не развелись, а все португальские черты характера впитал в себя основательно. Я бы охарактеризовал португальцев как мечтательных, сдержанных и достойных людей. Видели бы вы, как они уважают свое прошлое. Нам, русским, есть чему у них поучиться. Например, показателен пример Макдональдса. Наглые американцы очень любят ставить свой фастфуд в историческом центре, портить облик города своей ярко-красной надписью и дурацким клоуном. В Португалии же, Макдональдс, расположенный в старых районах городов, не имеет права использовать свою вывеску, а глупый клоун там вообще запрещен повсеместно. Как говорится — хочешь торговать, соблюдай условия страны, где продаешь.

Кроме прочего португальцы очень гордятся своей историей, особенно теми ее местами, когда был жив Васко да Гама и Португалия славилась, на весь мир, своим флотом.

Еще за полгода до первого посещения Лиссабона, я считал, что Португалия — очень бедная страна. Этот образ у нас создан благодаря советской пропаганде. Когда-то, в середине двадцатого века, она действительна была беднейшей державой в Западной Европе, но теперь все нормально.

Единственное, что раздражает в Лиссабоне или Порту — большое наличие нищих на городских улицах. Не надо думать, что тут так много бедняков. Это бизнес. Некоторые люди, которые не желают получать образование или работать, сознательно уродуют себе лицо, чтобы побираться. В крупных португальских городах достаточно много туристов и те, из чувства жалости, щедро подают псевдобеднякам.

Если говорить о лиссабонской преступности, то главную угрозу здесь представляет украинская мафия. Многие из них как раз занимаются тем, что держат поберушек. Еще у украинцев популярны нападения с целью вымогания. Бандит прекрасно понимает, что причинять физический вред чревато — это строго карается местными законами, поэтому просто запугивают людей и требуют денег. Если не идти на уступки этим проходимцам, то они достаточно быстро отстают и ретируются. В целом преступности здесь меньше, чем в среднестатистическом российском городе, но лихих людей со всей Европы привлекают толпы туристов, поэтому о полном отсутствии бандитизма говорить не приходится.

Микель и Анна

По диплому машина двоюродная сестра Аня — менеджер по туризму. После окончания университета она успела поработать в Тунисе, Греции, Турции, но свое настоящее счастье встретила в Мадриде. У Ани очень хорошо с иностранными языками, поэтому она за несколько лет без особого труда, на досуге, выучила испанский, но поработать гидом в Испании ей толком не удалось. На второй день она встретила в супермаркете Микеля и между ними пробежала искра. Он не взял телефона у незнакомки и уехал домой, в Португалию. Через неделю вернулся, разыскал Аню и сказал, что все это время думал только о ней. С лукавством, свойственным всем женщинам, она сказала, что ей очень приятно и не ответила взаимностью. По каким-то причинам ее перевели в Турцию, в Белек, край фешенебельных отелей. Микель прознал о том, где теперь работает Анна и поехал за ней. Он жил целый месяц в пятизвездочном отеле и ездил на все ее экскурсии. В общем, она не устояла. И это, надо признать, неудивительно.

Микель никогда не читал Ильфа и Петрова, но является, на мой взгляд, настоящим прототипом Остапа Бендера. За свои тридцать с небольшим лет этот человек сменил десяток деятельностей и везде добивался успеха. Сейчас он организовал компанию, которая поставляет в Западную Европу одежду и медикаменты из Юго-Восточной Азии, а так же арабскую косметику. Она вся натуральная и по европейским меркам очень дешевая. Под это дело у Микеля на соседней улице есть офис. Благодаря хорошей выручке, он уже оформил его в собственность.

Сейчас семья Уррути (именно такая фамилия у Микеля и Анны) живут в Эрисейре, это пригород Лиссабона. До центра столицы отсюда примерно полчаса езды. Квартира просторная, не то что хрущевка, которая осталась у нас в Екатеринбурге. У Уррути три спальни, огромная гостиная, камин, подземный гараж, во дворе бассейн и сад. С балкона можно увидеть море. Общая площадь квартиры — около двухсот метров. По португальским меркам это достаточно роскошное жилье. Анна и Микель сразу выделили нам одну спальню. Кроме них в доме никто не живет, детей они еще не завели.

Возвращение в Португалию

Из Португалии в Россию мы вернулись с твердым намерением во чтобы то не стало обосноваться в Лиссабоне. Самым простым способом нам казалась покупка недвижимости. Если бы я продал калдину и гараж, то нам вполне бы хватило на какой-нибудь ветхий домишко или на малюсенькую квартирку, где живут бедняки. Такая недвижимость позволила бы нам находиться в Португалии каждый год по половине года. Например, мы могли бы там зимовать. Если бы смогли официально устроиться на работу — вообще бы в Россию не возвращались. При наличии разрешения на работу жить в Португалии можно круглый год.

План казался нам идеальным, но в дело опять вмешалась Анна и ее муж Микель. Аня позвонила нам в Екатеринбург и заявила: «Мы с Микелем тут посовещались, давайте устроим вам бизнес-эмиграцию? Микель как бы продаст вам долю в одной из своих фирм? Идет?». Мы были вне себя от счастья. Бизнес-виза решала сразу множество проблем. Каждый год, пока не пройдет пять лет, мы могли ее продлять, а потом подать документы на вид на жительство. Конечно, принимать такие щедрые подарки неудобно, но мы сразу ответили согласием. Микель принял нас с Машей в свой бизнес. После переезда мы сразу стали работать на него.

Мария после курсов по бухучету занялась бухгалтерией, а я работал электриком/сантехником/системным администратором/вахтером и даже немного сторожем. В Португалии мы всего четыре месяца, но за это время уже научился изъясняться на португальском языке в общественных местах и немного подтянул английский. Думаю, что через несколько лет все языковые барьеры останутся в прошлом. Мне здесь нравится. Живем мы пока еще у Микеля и Ани, вскоре планируем снять отдельную небольшую квартиру неподалеку. Все-таки спекулировать на чужом гостеприимстве нехорошо, надо и честь знать.

Счастливая история нашего переезда похожа на сказку. Все пазлы судьбы очень четко сложились в одну красивую картинку. На самом деле так было абсолютно у всех иммигрантов, с кем я общался на эту тему. Конкретно нашей истории могло бы и не быть, если бы не Аня и Микель. Родные, спасибо вам большое!