Да здравствует периферия или переезд из Санкт-Петербурга в Новосибирск

Всем привет! Может быть, я вас сейчас удивлю, но я в сознательном трезвом уме уехал из Петербурга на периферию. Представляете? Оставил город миллионов вздохов ради какого-то там Новосибирска, до которого на поезде ехать трое суток. Променял окно в Европу на дверь в Сибирь. Ну не дурак ли?

На самом деле все кто вздыхает о Питере – недалекие люди. Если бы мы, петербуржцы, ездили каждый день по Эрмитажам, Петропавловским крепостям и Петергофам, то наверное вздыхали бы тоже. Но многие из нас там не были ни разу. Представляете? И по Невскому гулять мы не любим. Там все очень дорого, а еще обязательно привязываются с расспросами приезжие. Как пройти туда-то, как проехать туда-то. Купите карту! Установить 2ГИС в телефон! Не мешайте людям жить.

На Невском проспекте

Наверное, вы сейчас подумали, фи, какой противный молодой человек. Поживите в квартире, где из-за нехватки денег приходится селить туристов. Попробуйте ночью побегать, открывать им двери, когда они приходят пьяными. Послушайте всю эту ахинею, которую они постоянно несут о Петербурге. Попробуйте успокоить мать, ревущую по ночам от того, что брата не на что собрать в школу. Посмотрите на туристический город с оборотной стороны, глазами жителей. Причем жителей, которых нужда заставила стать частью туристического бизнеса. Отец от нас ушел, когда мне было 8 лет, а нас у матери двое. Как могли, так и крутились.

Санкт-Петербург некоторые люди называют грязным городом. А кто его таким сделал? Мы? Нет! Вы! Приезжие. Это вы понимаете, что через два дня у вас поезд домой, а значит, кожуру от колбасы можно выбросить в окно. Дома такую выходку не поймут, соседи даже осудят, судачить за спиной будут. А тут можно. Здесь вы на отдыхе. В Александро-Невскую Лавру сходили, по Неве на катере покатались, можно теперь и помусорить.

Я ни на кого не злюсь и не ругаюсь. Я просто пытаюсь объяснить, почему я уехал из Питера. Кому бы я не сказал, что родился и вырос в Петербурге, все сразу закатывают глаза от удовольствия. Ах, Питер. А что Питер? Он никогда не был Москвой и никогда не будет. Самый переоцененный город России. Санкт-Петербург претендует на утонченность и элитарность. Откуда такие мысли? Ну да, до Ленина сотоварищи там кипела жизнь. Но век уже почти минул с тех пор. Сейчас то что? Элитарность – это пьяные финны, которые приезжают на выходные и горланят в ночь с субботы на воскресенье у тебя под окнами свои народные песни. Это утонченность? Не понимаю. Поживите в Питере хотя бы год и вы будете думать, как я. Вот увидите. Я уверен.

Повторюсь, Cанкт-Петербург – это самый переоцененный город России. Здесь гибнут и спиваются таланты. Если бы Бродский и Довлатов не уехали, они бы не стали известными писателями в мировом масштабе. И так со всеми. Ленинградцы, питербуржцы – они хороши только за пределами родного города. Они, как будто вырываются из тесной клетки и начинают дышать полной грудью. Я, будучи еще совсем юным, помню молодого Ивана Урганта. Если бы он остался в Питере, то никогда не стал бы шоуменом номер один в России. Честно.

Если вы считаете, что Питер – это культурная или криминальная столица, то ошибаетесь. Культуры здесь не больше, чем в Перми. Детей в школу отдавать страшно. Они в первом классе таким отборным матом разговаривают, что у каменщиков на стройке уши бы завяли. Это в норме вещей. Для детей в норме вещей исписывать стены всякими гадостями. Я не говорю о рисунках или граффити. Это интересно и красиво. Я говорю о матерных словах. Сверните с Невского в любой проулок и пройдите пару минут. Вот именно здесь вы увидите Питер.

Закоулки Питера

Грязные стены, исписанные всякой гадостью, заросли плесени. Я не видел никогда такого в Новосибирске например, город чище в разы. Да, там нет такой истории, как в Петербурге. Но для повседневной жизни вам эта история совершенно не нужна. Ну и что, что на этих улицах гуляли императоры, стрелялись поэты, ехали на балы кареты со знатью. Это все было настолько давно, что кажется неправдой. Даже знаменитый Сайгон потерял свой шарм. Не рождает Питер новых талантов, равных Борису Гребенщикову и Виктору Цою. А если не рождает, то зачем он нужен? Ведь только в этом был его смысл. Являться кузницей кадров.

Читали Сергея Лукьяненко? Его знаменитые «Дозоры»? Помните, как он описывал сумрак? Мрачное место, где нет солнца, сыро и плесень по стенам. Лукьяненко описывал Петербург. Большая часть города большую часть года выглядит именно так. Криминальная, блатная романтика? Это тоже вздор. Пацаны, которые мечтают о легких деньгах, о том, что здесь в каждом доме живет свой «Брат», как у Данилы Багрова – тоже ошибаются. Не больше и не меньше бандитов, чем в остальных городах. Да и счастья легкие деньги не приносят. Хотите быстро заработать – не связывайтесь с криминалом. Работайте честно, езжайте Олимпиаду строить или на север.

Почему я описываю Санкт-Петербург именно на уровнях ощущения? Почему я не показываю конкретно на проблемы ЖКХ, дорог, социального расслоения? На наше ветхое жилье? Да потому что Питер люди с периферии любят не за что-то. А потому что это Питер. Потому что кто-то им навязал ошибочное мнение о богоизбранности этого города, построенного на костях и на болотах. Хотите историй про жилищный фонд? Пожалуйста. Переезжая в город, люди не хотят селиться в новых кварталах. Там не Петербург. Это Ленинград в лучшем случае. Всем Малый проспект, Лиговку и т.д. и т.п. подавай.

Моя родная бабушка, царство ей небесное, жила на Заячьем острове, на Малом проспекте. Была у нее огромная двухкомнатная квартира, на зависть всем жителям хрущевок. Огромная кухня, здоровый коридор. Две комнаты, по размерам каждая уступала коридору, кстати. Большая ванная комната. В ванной даже окно было. Типичная питерская квартира короче. Стереотипная, я бы сказал. Так вот в этой квартире бабушка решила сделать ремонт. Сначала – поменять окна. Во время монтажа из ванной вместе со старым окном на улицу выпала часть стены. После окон она решила заварить мусоропровод. Мусоропровод в квартире – это прикольно, но крысы в квартире – это не здорово. А появлялись они там регулярно. Стоит открыть мусоропровод, как из него  наверняка выбежит крыса, или мелькнет там где-то в темноте. Бабушка страсть, как этих крыс боялась. Если так получалось, что крысы выбегали в квартиру из мусоропровода, или спускалась из вентиляции – то бабуля залезала на диван с ногами, звонила мне и я, через полгорода ехал, чтобы избавить ее от назойливого грызуна. И такая картина наблюдается во многих домах. Крысы постепенно захватывают город. Вы не представляете, как это ужасно. Вы, наверное, были только в лучших старых домах, а их меньшинство. Проблем много. Очень много. Если вы действительно хотите переехать в Питер. То приезжайте туда на месяц, не как турист, а как обычный человек. Присмотрите, приглядитесь. Моих советов послушались уже несколько человек и одумались.

С проповедью закончили. Теперь моя история.

Начиная с 2002 года, каждое лето в Геленджике проводят конкурс «Молодежный профсоюзный студенческий лидер». Ребята в основном туда едут не для того, чтобы принять участие в конкурсе, а чтобы отдохнуть на море, завести новых друзей, а может быть и закрутить с кем-нибудь курортный романчик. В 2004 году, будучи уже студентом 4 курса факультета Истории и социальных наук Ленинградского госуниверситета я попал в Геленджик. Никаким студенческим лидером, как вы понимаете, я, конечно, не был. Работал охранником в бане на проспекте Большевиков. Периодически ввязывался в драки, пытаясь разнять подпитых друзей. Помогал администратору «решать вопрос по девочкам». Смены у меня были по 12 часов. С 18 вечера до 6 утра. Дежурство – смена через двое. В остальное время я попивал пивко, беседовал о своем великом предназначении с такими же товарищами-балаболами и с переменным успехом пытался строить отношения с девочками. Обычная, ничем не примечательная жизнь студента-историка.

Кем работать по окончанию вуза я не знал. Думал, что пойду в торговлю. Буду возить что-нибудь из Турции или Китая, а может быть начал бы заниматься машинами. Перегонять их, ремонтировать и продавать подороже. Мои одногруппники-одноклассники, которые стали перекупщиками, к настоящему времени (а нам уже под тридцать) добились большего, чем те, кто решил хрип на дядю гнуть. Вообще в ЛГУ я оказался только с одной целью – подольше не идти в армию. Не то чтобы армии я боялся, просто считал, что потеряю два года. Зря я переживал. Сейчас можно констатировать, что 28 лет потерял и ничего, живу, не парюсь.

Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы не тот «Профсоюзный лидер». Я на него поехал вместо своего товарища. Мы были со школы – не разлей вода. Я потише и повдумчивее. Он погромче и повеселей. Ему везло. Ему всегда везло. Он был везде и всюду. Он знал всех и всё. В нашей паре он был лидером, а я надежным тылом. Безынициативным, но исполнительным. Другу моему из-за семейных обстоятельств поехать не удалось, он ночью завалился ко мне, благо на соседних этажах жили, и заявил: «Никита, я не могу. Место пропадать не должно. Ехать завтра с утра. Никакой другой замены я не найду. Выручай». Ну что я мог делать? Все лучше, чем охранять в бане от самих себя пьяные морды. С утра я заскочил в баню, предупредил, что меня не будет 2 недели (наврал про срочные учения на военной кафедре, хотя ни на какой военной кафедре я не учился) и отправился в Геленджик. Признаюсь честно, что все эти активисты-профсоюзники меня поначалу пугали. Я их представлял как комсомольцев из советских фильмов. Думал, что они обращаются друг к другу товарищ и все вопросы решают на собраниях. Если не дай бог, кто-нибудь накосячил, то товарищеский суд, никак иначе. Оказалось – нормальные ребята. Веселые и очень пьющие. Они быстро приняли меня в свою компанию и никакого дискомфорта я не испытывал. Любой дискомфорт ведь пропадает после пары-другой рюмок. Так было и у нас.

Геленджик нас встретил ласковой погодой. Августовское море было теплым и манящим. Ни о каких занятиях мы и думать не хотели, сбегая с них на море. На ежедневные конкурсы и вечерние мероприятия нас загоняли из-под палки. Редко когда в 20 лет удается почувствовать себя 12-летним пацаном. В Геленджике было именно так. Как будто опять попал я в детский лагерь на море, где можно было вечерами ходить в самоход, тайно пить пиво за клубом или в лесу, ночами лазать в окно к девочкам. Правда, в этот раз с девочками было все проще. Никто не запрещал нам даже селиться вместе. Вот только по 4 человека. Если б можно было бы жить по двое – был бы просто рай, а так – увы.

Ночной Геленджик

У нашей делегации был ритуал, когда трубили отбой, мы убегали через дырку в заборе на море и пили там вино. Сначала бегали только мы, питерцы. Затем мы подружились с ребятами из Новосибирска и они тоже составляли нам компанию. Сибиряки были на удивление приятными ребятами. Хорошие люди. Я крепко подружился, максимально крепко насколько это возможно за неделю, с Сашей Стояном. Он в этом году выпускался в Новосибирском Государственном Техническом Университете и вообще имел большие планы на жизнь. В Новосибирске у него уже была своя квартира, хороший автомобиль, свой бизнес, да и в принципе денежки у него водились. Честно говоря, очень неловко было признаваться, что я обычный сторож в бане. Единожды, будучи очень нетрезвым, я рассказал ему кто я такой, чем живу. И он, к моему удивлению, не скривился, не отвел глаза. Саша просто сказал: «А чего ты этого стесняешься? Никита, запомни, ты сейчас тигр. Ты копишь силы и готовишься к прыжку. Ты весь напружинен. Да, ты в кустах. Да, ты на обочине жизни. Но ты там не лежишь, ты разминаешь мышцы, чтобы сделать прыжок. Ты меня понял?». После этих слов он взял меня за затылок и притянул к себе. Мы уперлись друг другу лбом в лоб и долго смотрели друг другу в глаза, как это обычно делают пьяные люди.

Почему-то Сашины слова запали мне в душу. Я мало что помню с того вечера, а вот то, что я тигр, который готовится к прыжку – помню. Когда мы ехали обратно, на улице лили дожди. Обстановка в вагоне была довольно грустная. Никто не хотел возвращаться из беззаботного Геленджика в мрачный, полный проблем Питер. Каждый сидел на своей полке и думал о своем. Я думал о том, что я тигр. Представлял, как я вернувшись домой, первым делом уволюсь из бани. Вторым делом, я планировал начать думать, что я буду делать дальше. Причем именно в этом порядке. Чтобы что-то изменить, надо сначала расстаться с прошлым. Пока не уйдешь со старой работы – не найдешь новую. А если найдешь, то она будет не на много лучше. Чтобы найти что-то, надо что-то потерять. Только в таком порядке. Только так.

Дома моему решению менять жизнь не обрадовались. Мать сказала, что и так еле-еле концы с концами сводим, а тут еще я выделываться начал. Брат просто покрутил пальцем у виска и пошел курить на балкон. Он был гораздо флегматичнее, чем я.

Из бани я уволился. Через третьи руки нашел человека, который занимался бизнесом и сказал юных талантов со взором горящим. С ним мы проработало последний мой год в Питере. Я был чем-то вроде привилегированного курьера. По идее, я должен был просто на своей старенькой вишневой четверке привозить договора и забирать их. Но я лез во все дела своего босса. Я находил новых клиентов, я вел переговоры, я постоянно предлагал новое и требовал усовершенствовать старое. Начальник мой занимался деревом. Срубы, доски, дрова, щепки, стружка. Зря ухмыляетесь, щепки и стружка очень ходовой товар. Их используют в качестве наполнителя. Во всей Ленинградской области хорошей стружки днем с огнем не найдешь. По цене она, кстати, из-за большого спроса и малого предложения, тогда выходила гораздо дороже дерева. Мы покупали дерево и пускали его на стружку. Деньги из воздуха, благодаря личной находчивости. Я совершенно не обижаюсь на своего начальника. Алчность в крови у любого человека, но как бы я хорошо не работал, получал я ровно столько же, как всегда. Инициатива в нашей компании не была наказуема, она просто не поощрялась материально.

Я окончил университет, навсегда распрощался с мыслью стать историком. Раньше я думал, что из меня мог бы получиться хороший экскурсовод. Теперь все это было в прошлом. Я хотел работать и зарабатывать. Я мечтал приехать на встречу выпускников ЛГУ на роскошном автомобиле, с дорогими часами на запястье. Летом 2005 года, когда я получил диплом и заплатил деньги за военный билет, в моей жизни опять появился Саша из Новосибирска. Он был по делам в Питере и очень хотел встретиться. От его предложения я не смог отказаться. Через месяц я уже работал на него в Новосибирске. Между нашими городами ходит только один поезд, 125-й. Именно он увез меня от старой жизни и привез в новую. Переезд в молодости отличается от переезда в зрелом возрасте. Из Питера я забрал немного одежды, несколько любимых книг и ноутбук. Больше ничего у меня не было. Мать и брат негативно отнеслись к переезду и первое время постоянно уговаривали меня вернуться. Когда я начал помогать им материально разговоры о возвращении поутихли. Каждый получил то, что хотел.

С Сашей вместе мы открыли в Новосибирске бар «Труба», где я до сих пор и работаю. Я и администратор, и креативный директор, и маркетолог. Наше детище приносит стабильный доход. Мы не зарабатываем на нем больших денег, но зато сделали хорошее заведение, где играет хорошая живая музыка. У нас отличная команда барменов и официантов. Лучшее признание – люди из соседних городов едут в Новосибирск, чтобы посетить нашу «Трубу». Это очень приятно.

Труба

Недавно в Новосибирске я купил свою квартиру. В Брежневском доме на площади революции. Это самый центр города. Трехкомнатная квартира тут стоила чуть более 3,5 миллионов рублей. В Санкт-Петербурге я до сих пор бы жил с мамой. Очень надеюсь, что скоро у меня будут дети. Здесь есть, где учиться. В Новосибирске отличные школы, хорошие университеты. Я бывал во многих городах России, но жить хочу именно здесь. Любопытно, что никто из петербургских товарищей не считает меня предателем. Периферия мечтает переехать в Петербург, а мы мечтаем уехать из него. У меня были варианты перебраться в Москву, мне предлагали работу в Екатеринбурге и Красноярске.

Один мой знакомый занимается бизнесом в Таиланде. Он привозит оттуда футболки Lacoste, которые стоят там 150 рублей и продает их тут в розничные сети в 10 раз дороже. Конечно, в Таиланде прикольно, но пока я не готов оставить Сашу. Он, кстати, собирается стать депутатом. Разумеется, он зарабатывает больше меня и от доходов «Трубы» он забирает большее, но я не обижаюсь. Такова жизнь, кто-то родился под счастливой звездой, а кто-то как я в роддоме на Лиговке. В жизни важно найти свое место, мне кажется мое место здесь. Нигде за границей я не отдыхал так душой, как в новосибирском Академгородке. Если вас еще не испортили деньги, если у вас нет синдрома хронического трудоголика, то приезжайте сюда. Хотя бы на несколько часов. Погуляйте по паркам академгородка. Посмотрите на людей, которые здесь ходят. Это кандидаты наук, доктора, доценты. Интеллект тут просто витает в воздухе. Я раньше думал, что это выдумки, но ошибался. Это восьмое чудо света.

Одна из аллей академгородка

Недавно в Петербурге у нас была встреча выпускников ЛГУ. Даже в Новосибирске у меня нет дорого автомобиля, я там езжу на хорошем форде Focus, которому 5 лет. В Питере, где я бываю очень редко, у меня нет никакого автомобиля вообще. На запястье моем был не Патек Филипп, а обычные Casio. Получается зря уехал? Не осуществил мечту? Нет. В душе я все равно победитель. Даже моя мама, которая жила не лучшим образом, но на каждом углу кричала: «Питер! Питер! Это лучший город на Земле!», побывала в Новосибирске и теперь хочет вслед за мной перебраться сюда. Сейчас она продает квартиру, чтобы купить брату комнату, а на остальные деньги взять себе хорошую жил. площадь у нас в городе. Не знаю, удастся ли мне еще кого-нибудь перетянуть вслед за собой, кто знает, но цели такой у меня нет. Я по-прежнему иногда вспоминаю тигра готовящегося к прыжку. Может быть, я схватил не самую лучшую добычу, но моя антилопа тоже не плоха. Мне просто хорошо. А теперь решайте сами дурак я или нет.