Хабаровск – Ростов: к новой жизни через всю страну

Оставить родной край и уехать на юг! С каждым годом все больше дальневосточников продают жилье и перебираются в центральную часть России. Зачем они это делают? Это я узнала сама, когда мы с мужем и моей мамой решили обменять «трешку» в Хабаровске на коттедж в Ростове-на-Дону.

Решение

 

Настала пора переезжать. Это я поняла 22.11.2012 года, когда мама зашла умыться в ванну, где мылся мой муж Антон.

Живя на одной площади, мы друг друга дико раздражали. Антон любил ночью поиграть в компьютер и регулярно совершал путешествия к холодильнику. Мама же, человек строгих правил и педагог, в темное время предпочитала спать.

— Лена, посмотри на своего супруга,- поджав губы, говорила она, пока он второпях собирался на работу и громко чистил зубы в ванной. – Разве приличные люди могут так жить. Не понимаю, как ты ЭТО терпишь.

Ясно было одно – нам необходимо съехать из маминой «трешки» в спальном районе на съемное жилье. Но:

1. Снять комнату в Хабаровске стоит от 10 тысяч рублей, квартиру – от 20 тысяч. Средняя зарплата 30 тысяч. Такими темпами мы никогда свою жилплощадь не приобретем;
2. Антону 34 года, мне 26 лет. Хочется ребенка, но не на одном пространстве с мамой. Она воспитатель в детском саду и, верно, предложит свою помощь, чего мне хочется избежать.
3. К Антоновым родственникам ехать не было смысла. У них большой дом, но живут они там, где оказаться никто не хочет – в селе под Бикином. Там нет работы, нет магазинов, нет элементарной цивилизации.

На Дальнем Востоке активность замечена только в двух городах – в Хабаровске и Владивостоке. В остальных жизнь застыла. Поэтому уезжать из дальневосточной столицы, где у каждого есть работа, не хотелось. Я сказала:

— Ладно, мама, мы попробуем купить свою квартиру.

Попытки

Есть у меня одна знакомая, которая при встрече любит закатывать глаза и жаловаться на жизнь:

— У нас нет квартиры, но есть ребенок, больной лейкемией. Все деньги уходят на лечение. Снимать жилье не на что!

Так что мы со своей жилищной проблемой были не первые и не последние. Есть в Хабаровске программа ипотеки для молодых. Это значит, что мы бы вылезли из долгов только тогда, когда собрались бы на пенсию. Вариант такой покупки квартиры я отмела сразу же.

Я смотрела газеты с объявлениями. «Продам трехкомнатную квартиру площадью 77 метров, цена 6 миллионов». Грусть-печаль… Такое жилье нам, самым обычным супругам, покупать нет возможности.
«Продам «двушку», 3 миллиона», — можно было бы попробовать, но где взять деньги? Как-то по телевизору сказали, что в рейтинге стоимости жилья Хабаровск занял третье место после Москвы и Санкт-Петербурга. Но зарплаты здесь, увы, совсем не столичные.

Я смотрела на людей, кто может позволить себе квартиру, и думала, что они кого-то ограбили, убили или получили огромное наследство.

Можно было разменять мамину «трешку» и купить две «однушки» с огромной доплатой. Правда, размещались бы эти квартиры далеко за городом, а я давно поняла, что комфортно жить в Хабаровске можно только тогда, когда от работы тебя отделяет маршрут одного автобуса. Кроме того, черт возьми, нам с Антоном хотелось детей. Заводить их в «однушке» я считаю сумасшествием.

— Потому что я слишком хорошо помню свое детство, — вздохнула я вслух…

Лет двадцать назад жилищный апокалипсис в Хабаровске только набирал обороты. Мы с родителями и сестрой жили в «однокомнатной» на девятом этаже. Переехали, когда мне исполнилось восемнадцать. Теперь от всех малогабаритных квартир меня пробирает оторопью.

— Сейчас я не хочу, чтобы мои дети не имели своего угла. И чтобы в комнате каждый вечер было как в казарме у солдат, — решила я. – Не хочу!

Стоимость жизни

Цены в Хабаровске практически столичные. Килограмм картошки стоит сорок рублей. Мама долго ходила по Центральному рынку, пытаясь найти вариант дешевле, но не смогла:

— Видать, у них рыночная мафия, — улыбнулась она.

Пакет рожек стоит 35 рублей. Можно купить сразу десять килограмм за 110 рублей, но они такие противные, что их нельзя есть. Самая вкусная тушенка продается по цене 90 рублей банка. Килограмм окорочков – 200 рублей.

Даже цены на проезд в автобусе способны пробить брешь в бюджете – 18 рублей в одну сторону. У меня есть знакомая, которая ездит на работу на трех автобусах и почти всю зарплату тратит на проезд. По мне – это ужасно.

Перед отъездом я совершила рейд по магазинам. Сравнила цены на молоко. В самых «крутых» супермакетах оно стоит 56 рублей. Сбавить цену допускается только на четыре рубля.

И самая привлекательная статья расходов – услуги ЖКХ (в квартире прописано трое). Мама платит… десять тысяч рублей! Можете себе это представить? За однокомнатную выходит семь тысяч зимой (плюс отопление) и шесть летом.

Тем временем ее зарплата педагога первой категории всего 18 тысяч рублей. Моя зарплата журналиста – 25 тысяч. Антону, как работнику телекомпании, платят 35.

Решение

Маме позвонила ее подруга Лариска. Мама долго о чем-то разговаривала с ней, то и дело восклицая: «Здорово! Вот это да! Неужто сами купили?». Потом она буквально влетела в нашу комнату и прокричала:

— Мы переезжаем в Ростов-на-Дону!

При более детальном опросе мамы выяснилось, что туда переехали ее далекие знакомые. Они купили коттедж общей площадью 110 квадратных метров, продав при этом небольшую «двушку» на окраине Хабаровска.

— Мама, ты уверена, что такое возможно? – затаив дыхание, спросила я.
— Давай посмотрим в Интернете!

Мы читали сайты и диву давались. Оказывается, уже много дальневосточников провернули такую аферу. Они продали жилье в родном и любимом городе, взамен покупая многоэтажные хоромы на юге России.

— Ничего себе! – захлебнулась от удивления мама. – Одноэтажный дом площадью 60 квадратных метров стоит всего миллион!

Двухэтажные апартаменты с двориком и грецким орехом во дворе – всего два с половиной миллиона. Таунхаус с бассейном – два миллиона. А вот и то, что нам нужно – домик с двумя квартирами, 105 квадратов, всего 2,7 миллиона…

— Берем! – решительно сказала мама. – В Ростове я также смогу работать воспитателем в детском саду, ты, Лена, устроишься корреспондентом в газету, а Антон будет по-прежнему работать на телевидении! Профессии наши требуются в любом городе.

Когда Антон пришел с работы, мы все ему радостно изложили: мол, продаем квартиру здесь и переезжаем в Ростов. Пусть только попробует сказать, что он против! Но он ответил:

— Я читал в интернете про жизнь на юге. Говорят, рабочих мест там много, даже больше, чем здесь, — он вздохнул и задумался. – Поехали!

Продажа квартиры

Продавать квартиру мы начали в декабре, окончательно продали только в июне прошлого года. Никто не хотел ее покупать. Даже сосед из ближайшего подъезда (он планировал приобрести жилье своей маме в нашем доме) по-царски изрек:

— У вас пол проваленный!

Я попыталась ему объяснить, почему это происходит: мол, под нами подвал, но можно сделать ремонт и так уж и быть, мы сбавим цену на сто тысяч. Но сосед упрямо твердил:

— Первый этаж. На лавочке под окном молодежь собирается. Кричит громко каждый день. Мама спать не сможет.

Мне оставалось промолчать о том, что каждую ночь мы кое-как терпим эти крики.

Были другие покупатели, приличная семейная пара. Они долго ходили по квартире, заглянули в каждый угол, а потом, когда вышли на улицу, о чем-то долго шептались. Мы были уверены, что они согласятся покупать квартиру. Но потом муж осторожно постучался в дверь и сказал:

— Нет, у вас окон пластиковых нет, мы не купим.

Еще одним покупателем, кого я запомнила, была богата я семья откуда-то с Амурска. Их сын поступал здесь в институт, и они хотели сразу купить ему квартиру, чтобы было где жить здесь. Расфуфыренная покупательница спросила:

— Сколько квадратов ваша квартира?
— Шестьдесят! – хором ответили мы.
— Странно, как вы тут помещаетесь. Это же мало. А ему еще детей заводить!

Видите? Даже люди со стороны подтверждали, что мы живем в стесненных условиях. К весне мы уже вовсе отчаялись продать жилье и хотели продать квартиру по цене «однокомнатной».

— А что делать, если никто не хочет покупать, — вздыхала мама.

Но тут появились они – наши спасители. Молодая семейная пара. Девушка только-только родила. Они ходили по квартире и говорили, что она отличная, в ней нужен только небольшой ремонт.

— Мы покупаем!

Продажа

Обо всей этой мороке рассказывать у меня нет желания. Вспомнить и то страшно! Мы с мамой пытались оформить документы на продажу квартиры, а Антон тем временем помогал рабочим грузить наши вещи в контейнер, чтобы отправить их по железной дороге до Ростова. Все осложнялось тем, что прямого рейса из Хабаровска не существует.

— Много сейчас людей переезжают, — вздохнул рабочий, вытирая пот со лба, — им надоел климат.

Горячий воздух желтого цвета застыл. Жара обрушивалась на плечи тяжелыми кирпичами. В воздухе – ни ветерочка. Нечем дышать. В Хабаровске погода такая – зимой очень холодная, летом невозможно жаркая. Перенести это может только привыкший человек.

Погрузить нужно было частично мебель, вещи, технику, альбомы с фотографиями. Некоторая одежда, компьютеры, велосипеды… Мама глотала валерианку пачками.

— У меня всегда была мечта жить в своем доме, — сказала она, облокотившись на подоконник и глядя на улицу. – Я хочу, чтобы мои внуки играли в своем дворе, и каждый вечер собираться на шашлыки. В Хабаровске, увы, это невыполнимо. Я люблю родной город, но ради мечты готова уехать!

Пока, Хабаровск

30 июля. Наш последний день в Хабаровске.

Мы решили ехать на поезде. На вокзале я заплакала. Слишком много у меня связано с этим городом. И все-таки он потрясающе красив и останется в моем сердце – навсегда. Возможно, я приеду сюда через год или два – в гости. Тогда эта мысль придавала сил.

Всю дорогу я смотрела в окно и думала о том, что потеряла. Пути назад нет, ведь на деньги, что получены с продажи квартиры (3 миллиона) новое жилье в Хабаровске не купить.

Мама всю дорогу читала, но по крепко сжатым губам и ладоням было видно, что она волнуется. Переживал Антон. Он, как всегда, играл в игровую консоль.

Дорогу лично мне было перенести тяжело. Поезд для меня ассоциируется с толпой немытых попутчиков и храпом в купе. К счастью, ехали мы одни.

Москва

Столицу я почти не помню. Мы приехали на Казанский вокзал. Антон стал носиться, помогая перетащить вещи. Прибыл наш груз – к счастью, в целости. Нужно было проконтролировать, как его пронесут на Ярославский вокзал, чтобы отправить в Ростов-на-Дону.

Мы с мамой оказались абсолютно потерянными. Столица, бегающие рабочие, попутчики… Казалось, что все это сон и скоро мы проснемся в своей небольшой «трешке» на окраине Хабаровска.

Можно подумать – мы уволились и послали к черту всю старую жизнь, чтобы в прямом смысле начать все сначала.

«Москва-Ростов»

В поезде было все по-другому. Даже плацкартные сидения, куда мы уселись. Ехать всего семнадцать часов. Люди, как воробьи на насесте, заняли вагон. Мне бросилось в глаза, что здесь нет сидячих мест.

— Как же нужно спать? – спросила я у Антона.
— Может, в другом вагоне… — он пожал плечами.

Да и люди здесь абсолютно другие. Не хуже, не лучше, но другие. Как жителя центральной части страны обычно за версту видно на хабаровских улицах, так и мы выделялись в этом вагоне.

— Ложись ко мне на плечо, выспишься, — шепнул мне попутчик.
— Спасибо, но я с мужем, — улыбнулась я.

Видите? Чтобы кто-нибудь предложил такое на Дальнем Востоке! Не бывает такого…

Ночь пролетела незаметно. Мама сидела, вдавшись в сидение, и я словно видела, как в ее голове скачут мысли: «Куда я еду? Зачем? Будет ли там лучше? Что я там найду вместо того, что потеряла?»

Приехали!

7 августа мы вышли из вагона на новой, ростовской земле. Я огляделась. И вздохнула полной грудью.

Дело в том, что адский хабаровский климат мне по состоянию здоровья очень сложно переносить. Когда начинается жара, я стараюсь не выходить на улицу и все время лежу под кондиционером. Поэтому в начале августа я на улице обычно не бываю.

Мы собирались снять дом и пожить в нем первые две-три недели, пока будем выбирать себе жилье, и я настояла, чтобы в нем стоял «кондер».

Зря.

Здесь дышалось полной грудью. Большой термометр демонстрировал температуру всем проходящим – плюс тридцать два градуса. Этого не ощущалось.

— Ничего себе! – хором сказали мы.

Первые удивления

Мы сняли дом, и первые три дня занимались только тем, что обследовали газеты с объявлениями и местность. Выяснили несколько вещей:

1. Мама может устроиться в государственный детский сад, но так как она уже заработала пенсию, делать ей это не обязательно. С дальневосточной пенсией к ней здесь относятся, как к миллионеру;
2. Работы здесь действительно много. Не знаю про другие специальности, но для корреспондентов в газетах точно есть. И это не забывая про электронные СМИ;
3. Антону тоже устроиться не составит труда, поскольку его профессия видеоинженера телевидения довольно редкая. Конечно, зарплаты на порядок ниже, чем в Хабаровске, но и стоимость жизни здесь в полтора раза ниже!

Цены в магазинах радовали. Килограмм картошки стоил 15 рублей. Пакет молока – тридцать! Джинсы – пятьсот! Мы не уставали удивляться.

Вместе с тем здесь было все по-другому. Люди другие. К нам постоянно подъезжали таксисты и с милой улыбкой говорили:

— Дорогие гости нашего города, эх прокачу!

По нам пока было видно, что мы здесь пришлые. Я нисколько не хочу очернить Хабаровск, поскольку очень его люблю, я просто пишу про свои первые впечатления. Мама даже сказала:

— Вот у нас на Родине столько пьяных алкоголиков по улице ходит. А здесь за неделю я встретила только одного!

Я вспомнила про нашего соседа по лестничной клетке, который напивался каждый день и водил компании, и меня передернуло.

Покупка дома

Понятно, что все зависит не от людей, а от места. И нам опять повезло. В риэлтерской компании сказали:

— Лучше купите дом в Батайске. Это в пятнадцати минутах езды от самого Ростова. Там чисто, свежо; там покупают дома другие дальневосточники.

Мы поехали в Батайск. Дом для покупки мы выбирали всего месяц, и это если учесть, что финансы были ограничены (вспомните, сколько времени мы продавали квартиру).

Нам предложили:

1. Дом с аллеей, чем-то похожий на древний замок. Но в нем, увы, было всего 90 квадратов;
2. Большие одноэтажные хоромы, на которые не хватило денег;
3. Трехкомнатный таун-хаус с фруктовым садом.

И много-много другого, чего я не запомнила. В итоге нам приглянулся двухэтажный коттедж на сто пятьдесят квадратных метров, где было две квартиры – однокомнатная (для мамы) и трехкомнатная (для нас).

Дом стоил всего два миллиона шестьсот тысяч. У нас оставались еще деньги на ремонт.

Своего двора в этом доме не было, почти везде стояли соседские дома.

Соседи

На второй день после переезда они пришли к нам знакомиться. Муж Анатолий и его супруга Надежда.

— Мы из Комсомольска-на-Амуре, — кивнули они.

Выяснилось, что по нашей улице настоящая «дальневосточная диаспора» (так сказала мама в шутку). Пять домов, из них двое из Благовещенска, двое из Комсомольска и вот мы из Хабаровска. Нам были рады вдвойне.

— Говорят, что в дом напротив вас скоро въедет мужчина. Он неженат, — шепнула Надежда на ухо моей маме. Она зарделась…

Новый год мы с соседями отмечали вместе. Собрались все жители нашей «дальневосточной» улицы.

— Давайте поднимем бокалы за то место, откуда мы уехали, — подняла я тост. – Я надеюсь, что еще приеду в Хабаровск. Он остался моей Родиной. Этот дикий, красивый и суровый край!

Итог

Думаю, мы сделали правильно. Махнув на другой конец страны в поисках новой жизни, мы обрели даже больше.

Приехал тот самый сосед из дома напротив. Каждый вечер он приходит к моей маме. А она так горевала после развода с отцом… Мы с Антоном планируем ребенка. Работать устроились легко, у меня еще есть время подрабатывать. Мама взяла частную группу детского сада на дому.

После всей эпопеи с переездами я поняла самое главное. Нужно решиться на необдуманный поступок, чтобы в итоге стало хорошо. А чтобы полностью поменять жизнь, достаточно просто переехать.

Писала я долго. Даже устала. Надо беречь силы – сейчас утро, выходной. После обеда мы с Антоном планируем поехать на Азовское море. Купаться!