Переезд из Мурманска в Волгоград

Здравствуйте, любители переездов. Хочу вам рассказать свою историю. Она бы не состоялась, если бы не наш доблестный военкомат, наше законодательство и мое личное нежелание ни за какие коврижки служить в армии. Не могу сказать, что военная служба когда-то меня пугала. Я вообще всю жизнь занимался стрельбой из пистолета, даже в училище олимпийского резерва в Санкт-Петербург звали. Ездил на чемпионат Европы среди юношей, универсиаду. Мог попасть на молодежный чемпионат мира, но не прошел отбор, уже тогда рука начала пошаливать.

Вообще в спорт меня привел брат. Мы с ним погодки, в шестом классе, когда у нас только началось ОБЖ, новый обжшник, бывший военный, на первом уроке устроил  у нас стрельбы. Видимо не знал, чем занять, а за время работы в армии стрельб он устраивал предостаточно, знает что к чему. Стреляли мы в кабинете труда по мишеням из пневматической винтовки. До этого я никогда дел с оружием не имел, но читал в книжках и смотрел в фильмах, что надо представлять, будто попадаешь в самый центр мишени и стрелять надо между ударами сердца. Пламенный мотор, к сожалению, подводил, бился, как ошалелый. Пульс был,  наверное, ударов семьдесят пять в минуту. Сколько я не силился успеть нажать на спусковой крючок в отведенное время – ничего не получалось. Дошло до того, что учитель стал уже кричать: «Киселев, ты чего уснул? Стрелять будешь или с винтовкой обниматься». Я с испуга выстрелил, а затем еще два раза. Все три мишени были подбиты в самый центр, мой результат оказался лучшим в школе.

Обжник (для удобства повествования будем звать его Дзеб – такое имя приклеилось за педагогом благодаря фамилии Дзебниаури) сразу включил меня в сборную школы по стрельбе, куда уже был записан мой старший брат. Брату Дзеб прожужжал все уши, рассказывая о том, какой я талант. Для Димы такая информация была в новинку – тяга к спорту всегда отличала нас. Дима то с мячом бегал, то на велосипеде катался, то сальто на турнике крутил, благо Мурманск хоть и на севере, но благодаря Гольфстриму у нас тепло, а так бы брат кроме лыж и не знал бы ничего дурного. Я же больше тяготел к книгам. Всякие приключенческие романы увлекали меня больше, чем возможность прокачать трапециевидную мышцу или научиться делать подъем с переворотом. В детстве я легко мог подтянуться пятнадцать раз на турнике и считал, что такой результат вполне приемлем для мальчишки, чтобы никто не обзывал его неспортивным. На этом все мои достижения заканчивались.

Мурманский закат

Сборная команда школы по стрельбе изменила всю мою дальнейшую жизнь. Благодаря моему неожиданному таланту мы хорошо выступали на разных уровнях. Потом я пошел в секцию и еще школьником ездил на соревнования в другие города. Учителя стали относиться лояльнее, многое прощали. В итоге к концу одиннадцатого класса у меня была бронза на чемпионате России по стрельбе из пистолета (тренер посоветовал уйти с винтовки на пистолет), довольно неплохой аттестат и полное отсутствие знаний в голове. С утра до вечера я либо стрелял, либо думал о стрельбе. Мама же хотела, чтобы я пошел учиться в мурманский Политех, но туда был серьезный конкурс и меня не взяли. Если бы у них была секция по стрельбе, то меня бы оторвали с руками, а так, и как спортсмен я оказался никому не нужен.

Не было бы проблем с поступлением в школу милиции, но туда я не хотел уже сам. Друзья бы засмеяли, если бы я решил в блюстителя порядка обратиться. Нормального училища олимпийского резерва у нас не было, только по зимним видам спорта, переквалифицироваться в биатлонисты мне совсем не хотелось, собственно как и в армию, поэтому после школы я получил отсрочку, поступив в Мурманский колледж экономики, статистики и информатики на специальность «программист языков Borland Pascal. Сейчас эти языки программирования уже практически мертвые, да и в то время они дышали на ладан, поэтому конкурса на бюджетные места не было и у нас учились, в основном, такие же незнайки и оболтусы, как я. На парах мы сначала ничего не делали, а потом вообще стали их пропускать.

Студенческие годы. Сцена. Бегство

Годам к восемнадцати мне наскучило стрелять. Летом я получил травму кисти, долго потом восстанавливался. Указательный палец на руке уже не был такой эластичный и на курок нажимал уже не плавно. Все это в сумме раз за разом приводило к тому, результаты падали и падали, пока в один из дней я сам окончательно не завязал с пистолетом. Можно было, конечно, восстановится, тренер заявлял, что у меня отличные данные и даже есть какой-то дар к стрельбе, но я был не преклонен, не хочу стрелять и все. Наш вид спорта подходит только фанатикам, славы и денег в нем не заработаешь. Я фанатом пистолета не был, скорее это брат постоянно меня подтрунивал – заставлял заниматься. Брат же, будучи образцово-показательным человеком, после школы сходил в армию и поступил на бюджетное отделение мурманского политеха. Человека, отслужившего в армии, бесплатно берут на бюджетное место в университет, разумеется, при наличии такого места. Я по стопам брата в очередной раз идти отказался. Вообще не считаю, что высшее образование – это обязательный атрибут хорошего человека. Отец мой был подводником и он всегда говорил: «Хороший человек – не тот, у кого диплом красный, а с кем погружаться непротивно». Я в вопросе оценки людей всегда руководствуюсь критериями отца.

Во время учебы в колледже я связался с богемной компанией: художники, писатели, работники радио, фотографы. Мы пытались вместе устраивать вечеринки в Мурманске. Ездили на всякие интересные мероприятия в другие города, собирались у кого-нибудь дома вечерами, слушали винил, пили вино, беседовали о жизни. Наши разговоры, по сути, были обычным трепом, но мы считали себя интеллигенцией. Первый свой существенный заработок я целиком потратил на путешествие в Индию. Поехали мы туда втроем, никто не был ни буддистом, ни йогом, но все равно было интересно. В Мурманске я постоянно вел какие-то культурные программы. Даже был ведущим одной из программ на дне города. Мне нравилось говорить в микрофон и нравилось, что люди меня слушают.

Я на работе

Вот так прокуражившись всю молодость, в один из дней я заметил, что мне пришла повестка в военкомат. Первые три раза ее просто бросали в ящик. Потом, во время моего отсутствия, к матери приходил военком. Счастье, что меня тогда не было дома, а мама сообразила сказать, что я социально опасен, дома не живу и вожу дружбу с сомнительными личностями. Во второй свой приход военком напоролся на брата и сначала нас перепутал, но потом понял, кто есть кто, а то бы Диме еще раз служить пришлось.

Мне дальше медлить было нельзя. Надо было либо искать деньги, чтобы откупиться, либо бежать подальше, чтобы не нашли, как многие делают.  Когда я уже собрал вещи, чтобы перебраться в Волгоград к бабушке, мать и брат пытались уговорить меня сходить на годик в армию, окрепнуть там, посмотреть жизнь, а потом уже ехать куда угодно. Я понимал, что в армейской службе нет ничего плохого, но идти все равно не хотелось. Ладно бы, если оставили бы служить на северном флоте, но у них же такого блата не допросишься.

Чтобы не светить свои документы в кассах, к бабушке в Волгоград я поехал без билета. До Петрозаводска удавалось умело скрывать  свое присутствие в составе. В столице Карелии меня заметил начальник поезда, мне немного надавали по бокам и ссадили на перрон. В тот момент я уже думал купить билет до Москвы, но билетов не было, а зайцем ехать было боязно и не солидно, поэтому я договорился с проводницей, что она меня пустит. То, что я увидел у нее, в вагоне, повергло меня в глубокий шок. В вокзальной кассе мне твердили, что билетов нет, а по факту половина вагона оказались пустыми.

В столице нашей Родины мне удалось повстречаться со многими мурманчанами, кто уехал раньше. Пробыв в Москве несколько дней, я поехал дальше. Знакомые ребята предлагали остаться, но мне не понравились условия их проживания – они толкались впятером в двухкомнатной обычной квартире на ВДНХ. В каждой комнате спало по два человека, а еще один – на диванчике на кухне. Мне выделили надувной матрас, и одну ночь, что я был у ребят, я спал на матрасе этом в зале. Конечно, какая-то романтика в этом есть, но я видно сильно изнеженное существо и предпочитаю комфорт. Провинциалы, перебравшиеся без рубля за душой в Москву, только на словах хорошо живут. На деле же условия проживания хуже, чем у китайцев. Просто кто по доброй воле признается, что ему плохо? Никто!

Волгоград и бабушка

К тому моменту, когда я приехал бабушка уже поджидала меня несколько дней. Ее отец был председателем колхоза, а сама она работала начальником цеха. Не женщина – кремень. Больше всего бабушка любила и ценила, когда ее слушают. Годы управленческой работы, а так же гены председателя колхоза делают свое нехитрое дело – в доме идеальный порядок, со всеми родственниками контакты поддерживаются согласно плану (в конце записной книжки у бабушки есть график кому и когда положено звонить, чтобы не потерять контакт).

Вообще, как я уже сказал ранее, из Мурманска я убежал, чтобы переждать в спокойном месте несколько лет и не идти в армию. Колледж я окончил в двадцать два, а потом два года никто мной почему-то не интересовался. Два призывы я пережил в Мурманске, скрываясь то на даче, то у маминых знакомых. Мне было двадцать пять, мне оставалось ждать три года, и надо было объяснить бабушке, что к ней приехал вполне взрослый и зрелый мужчина, а не маленький внук Алешка, а то получилось, что убегал от одной армии, а прибежал в другую. Бабушка будила меня по часам, заставляла делать гимнастику перед открытой форточкой, кормила по расписанию, требовала, чтобы я возвращался домой не позднее десяти часов вечера и т.п. В двадцать пять лет, конечно, от жизни ждешь немного другого. Обижаться на пожилого человека, который кормит тебя и предоставляет кров – тоже не разумно, поэтому я решил найти работу, дабы время общения с бабушкой минимизировать. Слава Богу, найти себе в России неофициальное рабочее место проще простого. Как бы не боролись с заработной платой в конвертах – она, наверное, будет всегда.

Тернистый путь в незнакомом городе

Так сложилось,  что в Волгограде кроме бабушки я вообще не знал никого. Сам по себе город не очень располагает к знакомствам. Это не Москва, где в одном из бесчисленных баров можно завязать беседу и за вечер найти себе лучшего друга на всю жизнь. У нас в Мурманске, наверное, тоже нельзя было легко познакомиться с кем-либо, но там передо мной не стояло такой задачи – я всех знал, все знали всех. Прогулка по волгоградским барам друзей мне не прибавила, дважды меня вообще побить хотели суровые волжане, но я, Слава Богу, успевал вовремя покинуть потенциальных обидчиков.

Хождение в разные небольшие компании на бесконечные интервью тоже особой пользы не приносили – меня брали менеджером по продажам, супервайзером, проектным менеджером, сторожем в стоматологию, но все это было не то, что я искал. Бесспорно, все профессии нужны, все профессии важны, но хотелось чего-то необычного. Чтобы как-то проникнуться волгоградским духом я даже дважды съездил на Мамаев курган, где стоя рядом с Родиной-матерью, смотрел вслед проходящим поездам. Ничего необычного – ничего даже в груди не екало, хотя у каждого русского человека при виде этого великого памятника грудная клетка должна становиться на два размера больше, а в горле появляться комочек.

Я совсем не понимал, что со мной происходит, почему здесь, на Волге, мне так плохо. Деньги, запасенные из дома, еще не заканчивались, бабушка постепенно стала привыкать, что я взрослый и самостоятельный человек. Целыми днями я гулял по городу с плеером в ушах, где играла депрессивная Земфира и думал-думал-думал. Такое поведение казалось бы нормальным в восемнадцать лет, но не в двадцать пять, когда уже дышать полной грудью надо.Волгоград растянут в длину на 100 километров, пройти его из одной стороны в другую практически нереально. Более того, как только проскочишь центр (примерно за 15-20 минут можно его пройти), так сразу попадаешь в типичный российский спальник с не самым воспитанным местным населением. Я вспоминаю наш Мурманск – у нас столько шпаны в подворотнях не было. Здесь же за один вечер у меня могло быть по 4-5 небольших конфликта. Из районов, отличающихся от центра, можно выделить разве что Красноармейский, есть в нем какой-то шарм, какой-то легкий позитив.

Я гулял по Волгограду, заходил во дворы, наблюдал за людьми, думал, как жить дальше и нужная мысль пришла. Может быть, моя идея покажется вам банальной, но я решил, что раз я здесь скрываюсь от военкомата, то самое страшное, что может случиться – работники военного комиссариата узнают, где я и призовут. Все остальное – ерунда. Ко всему остальному надо быть готовым. Я набрался храбрости и пошел по ночным клубам, но не чтобы оторваться, напиться и забыться, а чтобы найти себе работу, ту самую, от которой получаю удовольствие. Почти везде мне говорили нет, утверждали, что не знают меня, не видели в работе, а значит не могут пригласить на роль ведущего, просили зайти через месяц и т.п. Хотя я приходил к ним не с пустыми руками, показывал афиши и вырезки из журналов со мной, на ноутбуке было несколько видеофайлов, где я вел мероприятие – все равно нет.

Единственное заведение, где встретили меня иначе, был стриптиз-бар (простите, ночной джентельмен клуб) Каир, что на Краснознаменной улице. Приличные ведущие, получив немного опыта, сразу старались уйти из стриптиза, поэтому заведения подобного плана регулярно испытывали дефицит в грамотных конферансье. Вопреки многим стереотипам – стриптиз клубы или джентельмен клубы не выполняют функции борделей. Они просто делают красивое эротическое шоу, а посетители знакомятся не с артистками, а сами с собой. Хищницы знают, что на стриптиз ходят только мужчины с деньгами, поэтому дамы не теряют времени зря.

Мне предложили работать по средам и пятницам, денег пообещали немного, но зато сказали, что будут кормить и организуют доставку до дома.

Бабушке говорить, что я устроился вести стриптиз, разумеется, не стоило. Она хоть и не набожная, но против  подобных заведений точно. В Каире я проработал три месяца, за это время познакомился со всеми городскими стриптизерами и стриптизершами, удивительные они люди. Совсем никого не стесняются, за кулисами девушки на свои тела в лучшем случае одевают футболку, а иногда могут забыться, заболтаться и до следующего номера так и просидеть без одежды. Они вообще не стесняются никого. Не знаю, как в других заведениях, но у нас тщательно следили, чтобы никто из посетителей никого из работников руками не трогал. Охранники почти каждый вечер кого-то из посетителей выводили, кто перебрал и пытался испортить номер или пристать к девушкам. Среди стриптизеров немало оказалось семейных пар. Иногда муж и жена вообще танцевали вместе, но чаще по разным номерам. Для меня было удивительно, что супруги не ревновали друг друга. Один танцор «Алехандро» или просто Саша, рассказывал мне, что они с женой раньше работали в другом заведении, и бывало, у нее заказывали приватные танцы, на что Саша реагировал вполне спокойно, работа же. Мои любимые стриптизеры меня многому научили – в первую очередь спокойствию, в любой ситуации надо улыбаться и стараться доработать номер до конца, чтобы те, кто не понял, что что-то не так, так до конца ничего и не поняли.

Во время моих рабочих будней в Каире, для бабушки я трудился сторожем в детском саду. Она обзывала меня лодырем, и говорила, что я мог бы взять больше смен, а то, как инвалид с двумя ночами в неделю, за такое только и могут, что гроши заплатить. Параллельно работе в ночном клубе я подался в местную прессу – газету Камелот. Вообще, наверное, половина печатных изданий города, так или иначе, но являются сборниками частных объявлений. С Камелотом история такая же, но кроме «продам гараж» и «куплю иномарку недорого», там еще печатали социально-значимые статьи. Их я и писал.

Оказывается весь Волгоград – это город-рухлядь. Каждый день к нам в редакцию звонили и жаловались на протечку труб, на обвал потолка и т.д. и т.п. Тема о том, что коммунальщики не хотят выполнять свою работу не сходила с наших полос. Я ездил на автобусе к незнакомым старушкам и на плохой дешевый фотоаппарат снимал их трубы, потолки и ветхие стены, а потом, тезисами, конспектировал в блокнот историю противостояния бедных жильцов с управляющими компаниями. Хорошо узнать Волгоград можно, только если жить в нем и постоянно ездить по странным адресам. Этого можно добиться несколькими способами: устроиться в доставку пиццы, начать работать в такси или пойти в журналисты. В первых двух случаях на выручку может прийти навигатор, журналисту, из-за скромного оклада на выручку никто прийти не может.

За девять тысяч в месяц я сам ездил по всем адресам. Вы понимаете, что это вообще такое зарабатывать взрослому мужику девять тысяч в месяц? Когда я рассказывал ребятам из Москвы о том, сколько мне платят на основной работе, надо мной смеялись в голос и говорили, чтобы я прекращал шутить. На самом деле было вообще не до смеха. Средние зарплаты в Волгограде в районе двадцати тысяч. Студент после ВУЗа будет получать 10-15 тысяч рублей. Молодой специалист, от двадцати пяти лет и старше, подберется к двадцатке – это будет потолок. С моим средне-специальным образованием рассчитывать на что-то в Волгограде было вообще неразумно. Бабушка мечтала устроить меня по профилю, ходила в соседнюю школу, спрашивала, нужен ли им учитель информатики – очень нужен, но оклад у него будет семь тысяч рублей. К слову, дворники и грузчики получают больше. Вот такие вот перспективы жизни в Волгограде.

В соседних городах, кстати, тоже не особо густо. Отсюда недалеко до Казани – там заработки гораздо выше, недолго ехать до Ростова-на-Дону и Краснодара, там уровень жизни выше и зарплаты, соответственно, тоже. Вообще, в Волгоград из крупных городов мало кто переезжает – в основном из деревень всяких, да по всяким жизненным ситуациям, за родителями ухаживать или по любви. Нельзя сказать, что девушки здесь красивые, за полярным кругом я чаще встречал красавиц, чем здесь, на берегах Волги.

Конец Волгоградской ссылки

За несколько лет в Волгограде я обжился как надо. У меня появилась работа (причем от многих проектов я самостоятельно отказывался), друзья, любимая девушка. Я никогда ни от кого не скрывал, что бегаю от армии, обычно мои истории про противостояние с органами вызывали смех, но некоторые люди чересчур серьезно относились и говорили «Как так, потом у тебя будут проблемы, из страны выехать не сможешь. Детям что скажешь? От армии бегал – стриптиз вел?». Люди совсем по-разному относились к моему способу бойкотирования военной службы. Позднее, для хохмы, я рассказывал всем, что я пацифист, что не приемлю оружие и т.д. и т.п. Любопытно, что у девушки отец был майором полиции и когда он узнал, как я оказался в Волгограде – то только посмеялся.

Я и моя девушка Оля

На самом деле не стоит повторять мои ошибки, это в начале, я думал, что бегать от военкома прикольно. Потом пришлось многим пожертвовать из-за этого. Судите сами – в декабре 2012 года мне исполнилось двадцать восемь лет, за душой у меня ничего нет, работы нормальной нет, перспектив особых нет тоже. Есть только Оля, вместе с которой мы организовали креативное агентство и ведем праздники в Волгограде: юбилеи, свадьбы, корпоративные вечера. Она отвечает за музыку, костюмы и реквизит, а я за сценарий и непосредственно проведение. Бизнес достаточно специфический, но деньги приносит. В голодные месяцы можно неделями сидеть без работы, но с наступлением лета заказы валяться как из рога изобилия. При хороших отзывах мы не задираем цену и всегда при деле.

Раньше я думал, что как только подойдет время – уеду сразу же обратно в Мурманск, теперь я никуда уезжать не хочу. В декабре мы с Ольгой съездили на север, за моим военным билетом и вернулись обратно. Получать военник было одно удовольствие – за то, что я уклонялся, по закону никто мне ничего сделать не может. Я зашел в кабинет, представился, неудовлетворенная жизнью женщина бальзаковского возраста спросила что мне надо. На это я ответил: «Узнал, что у вас тут военные билеты дают. Недавно двадцать восемь исполнилось, решил вот зайти». От моей наглости она прямо крякнула, затем  зло посмотрела и пошла искать в ящиках мой военный билет. Книжечка, из-за которой моя жизнь чуть не пустилась под откос, оказалась обычным красным документом, где внутри было написано, что я демобилизован в статусе рядового запаса. Столько бед из-за какого-то звания рядового. Зачем им за нами-нехочухами бегать? Сами сколько сил потеряли, я сколько времени убил, а итог все равно один. Из моих знакомых ни один, кто не хотел в армию, не пошел служить. Все нашли как отмазаться, кому денег сунуть. Дома по случаю выдачи военного билета мы устроили праздник. Старший брат Дима, давно отслуживший, сыгравший свадьбу и имеющий двоих пацанов, старший из которых скоро в школу пойдет, смотрел на меня с укоризной.  Ему, бригадиру на стройке, никогда меня, организатора мероприятий, не понять. Хоть и братья мы родные, но разные до ужаса люди.

Начало Волгоградской жизни

Зимой 2012 года, в канун Нового года, я вернулся в Волгоград уже по своей воле. Мы сошли с Олей с поезда и долго стояли на вокзале. Город на Волге смотрел на меня как-то не обычно. Три года подряд я считал его чужим, мне казалось, что Волгоград меня не любит, отвергает меня, а здесь он как-то по отечески что-ли, меня встретил. Мы вышли в город и сели к первому таксисту, хотя прекрасно знаем, что ловить такси на вокзале нельзя, тройной счетчик заплатишь. Здесь же все вышло иначе. Немолодой мужчина спросил куда мы уезжали и надолго ли, быстро нашел нужный нам адрес и взял за дорогу по уверенному тарифу. Было такое ощущение, что он продолжение того города, что принял меня, что таксист – он не сам по себе, он и есть Волгоград и он признал меня своим земляком.

Креативное агентство за работой 

На следующий день я уговорил товарища съездить вечером на Мамаев курган. Всем известно, что ночью он красивее, чем днем. В ту ночь курган показался мне лучшим из всего, что я видел в жизни. Меня так переполняли эмоции, что я чуть было не расплакался. Курган был таким родным. И вообще сейчас все кажется очень родным. Даже те самые районы, где когда-то я имел проблемы с хулиганами, они тоже теперь не чужие. В ближайший год мы хотим с Олей съездить отдохнуть к морю, в Таиланд или Вьетнам, а потом и о свадьбе можно будет думать. Она заметно младше меня, на шесть лет, но в отношениях мужчины и женщины это нормально.  Сейчас все силы пойдут на наше креативное агентство, очень хотим сделать его одним из лучших в регионе. Огромное спасибо всем, кто помогал мне за эти 28 лет, большое спасибо Волгограду и моей бабушке. Без вас мне было бы очень плохо.