Из просторов интернета.
Модераторы, специально для вас, данная информация, имеет непосредственное отношение к жизни в Ставрополе. Прошу не удалять это сообщение.
Рассказ ставропольца Ивана Барыляка, который попал в тюрьму из-за конфликта с «ЮгСтройИнвестом»:
В феврале 2014-го я начал обжаловать незаконное завышение тарифов ЖКХ управляющей компанией: подал несколько заявлений в компанию, пытался узнать, как ее выбрали, как был утвержден тариф, на каком собрании собственников, кто подписывался. От Сергея Михайловича Медведева — на тот момент он был директором управляющей компании «Комфорт Сервис» — приходили ответы, в них не было однозначного ничего. В это же время сотрудник У. К. Дмитрий Попов, сын начальника ЖКХ по Промышленному району Ставрополя, начал звонить мне с угрозами физической расправы, если я не прекращу писать жалобы и беспокоить их.
18 марта, пообщавшись с жильцами дома, я подал коллективное заявление от собственников квартир в полицию о злоупотреблениях управляющей компании. Я попросил провести проверку — как, что, почему. 20 марта порезали все колеса на моем «Мерседесе». Полиция приехала только после звонка в управление собственной безопасности. Сняли в итоге запись с одной камеры, хотя их было штуки четыре — все сервера находились в «Комфорт Сервисе».
Там видно: один человек стоит «на шухере», подходят еще трое и начинают резать колеса, бить машину руками и ногами. Возбудили дело о порче имущества в отношении неустановленных лиц. Ну, они как работают? «Имя, фамилию знаешь? Нет? Ну все, неустановленные лица».
Потом оказалось, что еще 25 марта жилищно-коммунальная инспекция вынесла постановление, что «Комфорт Сервис» незаконно взимает деньги с жителей моего дома. Ей вынесли предписание о перерасчете и возвращении жителям дома переплаченного. Всего за полтора года получилось где-то 700 тысяч незаконной прибыли. Возврат должны быть сделать до 25 мая, но потом продлили срок на три месяца.
13 августа я приехал домой и увидел во дворе дома этого Дмитрия Попова — юриста «Комфорт Сервиса»; он был очень похож на человека, порезавшего колеса моей машины. Во дворе были несколько человек, но собрания как такового не было. Ну, я сел послушать, а Попов начал рассказывать, что надо собирать деньги на капитальный ремонт. Я говорю: «Какой капитальный ремонт? Дому пяти лет еще нету». Начал предъявлять ему за колеса, говорю, где мои деньги вообще, вы аферисты и мошенники. Он в ответ стал поливать грязью меня и мою семью. Произошла обоюдная драка у меня с этим Поповым.
После этого я стал заходить домой и услышал, как Попов говорил по телефону и просил позвонить Виталию Михалычу: «Барыляка пора кончать, надоел».
Виталий Михайлович это Барков, уроженец села Птичьего, тоже директор управляющей компании, Сергей Медведев и Юрий Иванович Иванов тоже оттуда. Третий — гендиректор «ЮгСтройИнвеста». Они все из одного села, земляки и друзья детства.
Я стал выезжать к платной стоянке, пока Барков провожал меня взглядом и разговаривал по телефону. Только я заехал туда, как мне перегородила путь белая «Приора», из которой выбежали охранники «ЮгСтройИнвеста», я их видел в офисе и в одной машине с Юрием Ивановым и с Сергеем Медведевым, то есть они их охраняли.
Они начали стрелять в меня из двух травматических пистолетов. Стекло машины пробили, потом пистолет к голове поставили, я его столкнул вниз, и он в бедро выстрелил. Потом в руку. Я с собой газовый баллончик всегда вожу в целях самообороны — разных автохамов и социопатов хватает. Я его [нападавшему] распылил в глаз, он в меня снова выстрелил, в щеку сквозное ранение.
Пока я отбегал к багажнику мне выстрелили в плечо, тоже насквозь. Потом, видать, что-то им помешало и они уехали. Я чувствовал, что меня хотели убить. Там же я видел Анатолия Преснякова, он из задней двери «Приоры» стрелял. Тогда я его не знал. То есть охранники «ЮгСтройИнвеста» на меня покушение совершили.
Я прибрел обратно домой окровавленный, во дворе уже были два сотрудника полиции, приехала еще «крыша» «ЮгСтройИнвеста» и автомобиль из администрации Ставрополя. Там же стояли Барков и Попов.
Я говорю: «Вы что творите, твари?», а они мне в ответ: «Докажи, что это были мы!» У меня все снято на телефон, который я во время нападения под сиденье закинул. Барков отдал команду двум охранникам, те стали колотить меня и полицейского, который пытался защитить меня.
Охранник выбил у меня мобильный телефон из рук и передал его действующему замначальника СОБРа Ставрополя, он же — «крыша» «ЮгСтройИнвеста» по взаимодействию с правоохранительными органами. То, что Иванова крышует СОБР — это в Ставрополе ни для кого не секрет.
В это же время избили мою мать Наталью Васильевну, она пыталась меня защитить. Это все на камерах есть — там горилла эта стоит, собровец, она говорит: «Вы что делаете?» А он ей: «Я что, мент, порядки тут наводить?»
Меня привезли в больницу, туда же приехал этот «кортеж» — они себе в Ставрополе выкупили все номера с тремя единицами, 26-й регион.
Вылез оттуда следователь Салибеков; видел, как он кладет пачку денег пятитысячных в карман, говорит: «Юрий Иваныч, будет сделано все, как надо».
Этот следователь подошел ко мне, спросил, буду ли я писать заявление. «Да, буду. — Может не будешь? — Буду». Я начал рассказывать что, как. Он отвечает: «Я это писать не буду, так нельзя, ты ничего не докажешь».
Салибеков взял ручку, вставил мне в огнестрельное ранение в бедро, начинал крутить. «Если ты сейчас не подпишешь то, что я написал, тебя никто лечить не будет». Мне пришлось подписать: там было написано, что я не знаю, кто в меня стрелял.
Потом меня прооперировали, вытащили четыре пули, был в реанимации. Пришел дознаватель Белыхов: «На, подпиши, ты подозреваемый по хулиганству, по первой части» и вручил подписку о невыезде. На следующий день я поехал в полицию писать заявление, весь перемотанный, на костылях, кое-как. В полиции написал заявление по грабежу телефона и против Попова. Я понимал, что от полицейских толку не будет: все, что касается бизнес-интересов ЮСИ («ЮгСтройИнвеста» — МЗ) — это тандем, сросшийся с администрацией и силовиками Ставропольского края. Там свои прокуроры, свои судьи. Кто такой обычный простой человек против крупного застройщика?
Первоначально в отношении меня возбудили часть 1 статьи 213 УК (хулиганство) и должно было быть три потерпевших: Попов, Пресняков, директор управляющей компании, и Юрин — лифтер. По факту этого Преснякова там близко не было. Юрин отказался участвовать во всем этом. Потом уже меня обвинили в том, что я якобы беспричинно вышел на детскую площадку, начал избивать Попова и разбрызгивать газовый баллончик.
Потом дознаватель Белыхов вызвал меня на допрос, после него позвонил прокурору: «Все, мы его закрываем». И мне поменяли меру пресечения на СИЗО, хотя повода не было. Все адвокаты отказывались входить в дело. В итоге мне все же изменили меру на домашний арест. Через три дня я узнал, что дело переквалифицировано на часть 2 статьи 213 (хулиганство), статьи 115 (умышленное причинение легкого вреда здоровью) и 116 (побои). Чтобы наверняка получил срок.
Во время суда у потерпевших тоже был адвокат из села Птичьего, Васильченко. До этого он 10 лет работал начальником УФСИН по Изобильненскому району. Дело против Попова, которое по побоям возбудили, должны были рассматривать в мировом суде, но они год комедию разыгрывали: заседание откладывали 15 раз.
Надо мной в это время суд шел. Меня тоже защищал адвокат, но впоследствии выяснилось, что они его переманили. Смертин Андрей его зовут. Чтобы ему заплатить, мне пришлось продать квартиру в центре города и «Мерседес». Я работал слесарем на предприятии в оборонке, нормальные деньги зарабатывал, крутился. Адвокат обещал не более двух лет условно.
В итоге четыре с половиной года прокурор запросил. Приговор: три и шесть месяцев строгого режима, потому что я по молодости был судим. Сейчас отбываю наказание.
На суде свидетели обвинения утверждали, что с Барыляком драка была… Я этого сам не отрицаю. Но какое это может быть хулиганство? По факту никто не пострадал. В приговоре написано, что «наличие неприязненных отношений на почве ЖКХ не установлено».
Перед апелляцией в краевом суде адвокат меня уговаривал забрать заявление против Попова, мол, адвокат [потерпевших] Васильченко написал представление, чтобы дали условно. В итоге я забрал заявление по 116-й статье УК (побои), но меня кинули: на заседании по апелляции прокурор говорил об опасном рецидиве. Я говорил, что на стадии следствия 12 раз ходатайствовал о судмедэкспертизе по повреждениям, которые мне Попов нанес. А прокурор, улыбаясь: «Ну, вы же заявление забрали». Приговор без изменения оставили.
В городе все знают о том, что «ЮгСтройИнвест» — коррумпированная компания, но все боятся, тут шутки плохи. Тот, кто не согласен с ЮСИ — [в них] стреляют, избивают.
Были массовые избиения строителей, потому что им зарплату не платили. Мужики пришли к бригадиру, он позвонил куда-то — приехали эти мордовороты ивановские, поломали их. Они все бывшие собровцы.
