Иркутск vs Улан-Удэ, или два берега одного Байкала

Можно ли назвать возвращение переездом? Не знаю. Я уехала из Улан-Удэ в Иркутск в 2001 году, когда мне было всего 16, и поступила на первый курс одного из иркутских университетов.

Улан-Удэ

Помню первое ощущение от Иркутска – много-много зелени, сильные ливневые дожди, и трава на земле (в Улан-Удэ настолько сухо и так много песка, что трава практически не растёт – один выгоревший пырей). Я помню, как удивлялась и смотрела на людей – редкие бурятские лица, очень много модных и красивых девушек, стильных молодых парней.

Иркутск

И я помню свою первую мысль – «я никогда отсюда не уеду».

Жаль, что всё меняется

Окончив университет, я не вернулась в Улан-Удэ, несмотря на целевое направление. Я осталась в Иркутске. Я не хотела возвращаться, мне категорически не нравился Улан-Удэ, у меня не было там друзей, и я не видела там перспектив. Единственное, что тянуло меня назад – это то, что мои родители, бабушки и дедушки остались там. Мой муж (тогда ещё бойфренд, он тоже родом из Улан-Удэ, но познакомились мы в Иркутске) тоже не хотел возвращаться.

Мы оба устроились на работу, и за несколько лет даже сменили пару мест работы. В 2007 году мои родители приобрели нам однокомнатную квартиру. А в 2008 мы поженились. Свадьбу проводили в Улан-Удэ по нескольким причинам – как организационного, так и экономического характера.

В 2012 году, когда я забеременела, мы купили новую двухкомнатную квартиру на берегу реки с невероятно красивым видом на Ангару. Мы недолго искали эту квартиру, просмотрели всего около десятка различных домов, но когда зашли в эту и увидели шикарный вид – сразу пропали. Квартира у нас расположена в новостройке, на 8-м этаже. В доме, кроме строителей, тогда ещё никто не жил и в любую квартиру можно было зайти.

Вид из нашей квартиры

Ремонт и переезд в новую квартиру попали на первый триместр беременности (женщины знают – первый и третий триместр весьма тяжелы). К тому же лифт не работал, и я стоически ежедневно шагала 3-4 раза пешком наверх (к слову, лифт заработал только тогда, когда ребёнку исполнилось 2 месяца, но мы к тому времени уже были в Улан-Удэ).

И вот, за месяц до начала декретного отпуска мой драгоценный муж объявляет, что он собирается уволиться со своей работы. ЗП у него была весьма неплоха по иркутским меркам, но она слишком дорого обходилась ему – на работе он практически жил, позвонить и вызвать могли в любое время суток.

Узнав эту новость, моя неугомонная мама сразу предложила интересный вариант – переехать в Улан-Удэ. Квартира дедушки пустовала (т.к. они круглогодично живут в собственном доме), и нам было бы где жить. Я всё равно была бы в декрете, а муж нашёл бы новую работу. А родители помогли бы с малышом. По окончании декрета мы могли бы вернуться в Иркутск.

Вариант был неплох, хотя изначально я была категорически против. Эта идея казалась мне бредовой, я не хотела возвращаться и боялась, что мы навсегда останемся в Бурятии. Но мой муж поддержал моих родителей, и мы принялись собираться.

Расстояние между Иркутском и Улан-Удэ по прямой всего 230 км, но они находятся по разные стороны Байкала, и поэтому длина автомобильной трассы между ними составляет аж 450 км. Если бы дорога была прямая и ровная, как автобаны Германии, то поездка не составляла бы труда. Но эта дорога расположена в холодной, суровой Сибири, к тому же проложена в предгорьях Хамар-Дабана.

Соответственно, качество асфальта там не ахти, а уж количество поворотов и изгибов просто зашкаливает. Поездка по такой трассе достаточно тяжела, а с маленьким новорождённым ребёнком в ноябре – так просто невозможна. Поэтому было решено, что я с сыном и мамой еду на поезде, а муж с кошками – на машине. Мои родители решили помочь и тоже приехали на своей Волге.

Трасса М-55 «Байкал»

Поскольку переезд семьи – дело масштабное, то и количество вещей было масштабным. Хорошо, что для поезда мы запаслись багажной квитанцией, т.к. все вещи ребёнка, его кроватка, коляска и даже его автомобильное кресло ехали с нами. В машинах места тоже не было, они были забиты по самую крышу. Конечно, мебель и крупногабаритную технику с собой мы брать не стали. Но одежда, постельное бельё, компьютеры, даже комнатные цветы – всё это мы захватили.

Я не была рада переезду в Улан-Удэ. Со временем мой настрой по отношению к столице Бурятии изменился, но, тем не менее, я по-прежнему мечтаю вернуться домой, в Иркутск.

Климат, деревья и растения

Бурятия славится огромным количеством солнечных дней, их здесь более 300 в году. Причём, в дополнении к яркому солнцу, на небе обычно нет ни облачка. Поэтому лето здесь очень и очень жаркое и засушливое. Трава растёт плохо, деревьев мало. Из посадок в городе преобладают тополя. К сожалению, их безжалостно обрезают, оставляя уродливые обрубки. В Иркутске тоже тополей много, но почему-то им позволяют свободно расти, не коверкая стволы сильной обрезкой. Зато в Иркутске последние три года появилась другая беда – горностаевая моль, которая оплетает мерзкой паутиной с черными гусеницами все яблони в городе. Как с этим бороться – не знает даже честно избранный мэр (о нём – ниже): денег в последний раз потратили около 5 миллионов, но моль сожрала финансы вместе с яблонями.
Хотя даже с лысыми яблонями Иркутск намного зеленее Улан-Удэ.

Климат здесь резко-континентальный, т.е. летняя жара (до 40 градусов!) сменяется лютым морозом (до тех же 40, только со знаком минус). В Иркутске перепады смягчает незамерзающая зимой Ангара, поэтому зимой там намного теплее.

Реки

Столица Бурятии расположена на реке Селенге (ударение на последний слог), столица Прибайкалья – на Ангаре. Селенга впадает в Байкал, Ангара – вытекает.

Селенга летом

Селенга грязная, мутная и относительно тёплая, Ангара – холоднющая (+5° С) и прозрачная.

Мост через Селенгу

Купаться в открытой Ангаре невозможно, местные плещутся в водохранилище и во впадающем в Ангару Иркуте.

Ангара зимой

Байкал

Это камень преткновения Бурятии и Иркутской области. Это бренд для обоих субъектов федерации, но пока туристическим потоком рулит Иркутск. Он более «клиентоориентирован», более рассчитан на приём туристов. Да что там говорить – даже Путин с Медведевым ездили на Байкал через Иркутск. Хотя расстояние от Иркутска до Байкала всего 68 км, а от Улан-Удэ до Байкала уже 130 км, но вот сам Байкал лучше на бурятской стороне.

Закат на Байкале с бурятской стороны

68 км – это до раскрученной туристической Листвянки, где из озера вытекает Ангара. На самом деле, для неискушенного глаза, там, конечно, красиво, но… для тех, кто знает Байкал с детства, это не самые невероятные красоты. Есть Ольхон, там очень красиво, но он расположен в 300 км от Иркутска, а это далеко. Все остальные места с Иркутской стороны труднодоступны, т.к. берег Байкала там очень скалистый, и просто так приехать на машине в любое место не получится. Есть замечательная, чудесная неэлектрифицированная Кругобайкальская железная дорога, но попасть на неё можно только пешком или на поезде (логично, не так ли: на железную дорогу только на поезде?)

В Бурятии же берег более пологий, и добраться в любое место на Байкале можно намного проще. Ну, и, как минимум, с бурятской стороны солнце садится в Байкал, а с иркутской – в горы. Тем, кто любит делать красивые закатные снимки, нужно ехать в Бурятию.

Горы иркутской стороны Байкала. Кругобайкалка

Дороги и пробки

Ну раз уж заговорили о машинах и поездках, то давайте обсудим дороги. Дороги, как и практически везде, очень плохие. Сколько миллиардов закатывается в асфальт даже трудно представить, но сибирская погода не даёт дорожникам даже лёгкой передышки.

Каждое лето в обоих городах традиционно заменяют асфальтовое покрытие и прокладывают новые трассы. Однако, есть и отличия.

Главной дорожной стройкой Иркутска является новый мост через Ангару (а всего в Иркутске 3 моста и одна плотина). Его делают уже 10 лет – сначала сам мост, потом подъезды и развязки с одного берега, потом то же самое с другого. Мост очень нужен городу, но есть такое ощущение, что кроме моста новых дорог больше в Иркутске не делают. Асфальт исправно меняют, а дорог – нет, не делают.

Иное дело в Улан-Удэ. Тут как раз наоборот. За те же 10 лет тут появилось сразу 4 мостовых перехода над дорогами. Зато асфальт оставляет желать лучшего. То есть вообще желать. Иногда его тут просто нет. Вот вроде бы был, а по факту – нет его.

Пробки и там и там есть везде, но в каждом городе свои особенности и причины их возникновения. В Иркутске они появляются в центральной части города, и на подъездах к старому мосту, что обусловлено узкими улицами с односторонним движением. В Улан-Удэ же проблемой является приток Селенги река Уда, на которой стоит город, и через которую перекинуто всего 2 моста. Поэтому пробки на подъездах к мостам здесь просто-таки многокилометровые.

Автомобили

Машина и квартира – показатель состоятельности человека. Так вот, в купеческом богатом Иркутске ездят иногда невероятно дорогие машины (к примеру, сгоревший в 2010 году Bentley Continental GT чего только стоит). Или Porsche 911.

В Улан-Удэ с машинами попроще. Тут прекрасно ездят на б/ушных японках и отечественных жигах. А слова «я взял машину с салона» вообще придают владельцу статус «крутого».

Конечно, в Иркутске тоже ездит множество самых обычных машин, ценой в 300-500 тысяч. Но поражает именно количество дорогих машин, стоимостью свыше 5 миллионов.

Цены на продукты, одежду и бензин

Я совершенно не понимаю систему ценообразования в Иркутске. Если брать цены на одни и те же привозные товары, то в иркутских магазинах стоимость будет на 10-20% выше улан-удэнских расценок. Хотя территориально Иркутск расположен ближе к западу и везти товар туда гораздо ближе. Кроме того, складская логистика там развита намного лучше. Некоторые товары, перевозимые по ЖД, даже разгружают в Иркутске, а до Улан-Удэ они едут на машинах, но всё равно – цены в Бурятии ниже. К примеру, хлеб в улан-удэнских магазинах стоит 15 рублей, а в иркутских – 21 рубль.

Цены на молоко в тетрапаках, которое мы закупаем сразу коробками, тоже значительно отличаются. К примеру, самое распространённое 2.5% жирности молоко в Бурятии можно приобрести по 32 рубля. В Иркутске дешевле 38 рублей за упаковку найти невозможно.

А сыр? Я очень люблю сыр, но здесь разница ещё круче. Цена на дорогой Маасдам в Улан-Удэ сравнима с ценой на дешёвый Российский сыр в Иркутске. Килограмм Российского в Улан-Удэ стоит 210 рублей, в Иркутске – 280. За эти деньги в Улан-Удэ можно взять Маасдам, который в Иркутске обойдётся уже в 370 рубликов.

Женская стрижка в самой обычной парикмахерской в Иркутске обходится в 700 рублей, в Улан-Удэ точно такая же будет стоить 400.

А что уж говорить о бензине! Стоимость любой марки в Бурятии на рубль меньше Иркутской области. Это тем более удивительно, если учесть, что нефтеперерабатывающий завод расположен в Ангарске, в 45 километрах от Иркутска. Соответственно, и цены там на все продукты выше, ведь в любом товаре заложены расходы на его транспортировку.

Объясняют такое различие цен тем, что покупательная способность населения в Иркутске выше, а значит и цены должны быть выше.

Это верно, покупательная способность в Улан-Удэ намного ниже. Зарплаты в столице Бурятии оставляют желать лучшего. Моя очень и очень низкая ЗП для Иркутска в 17 т.р. по улан-удэнским меркам – вполне достойная оплата за труд.

Поэтому в Улан-Удэ очень мало магазинов премиум-класса. К примеру, там нет автосалонов Кадиллака, БМВ, Мерседеса, Порше или Мазды. Конечно, продукцию недорогого АвтоВАЗа, Ниссана, Тойоты, Рено или Хендая можно приобрести и там и там. Удивительно, но даже сами улан-удэнцы предпочитают покупать и продавать б/ушные машины в Иркутске.

То же самое касается и одежды. Молодёжные и недорогие «Остин», «Твое», «Глория Джинс», «Огги» вполне котируются в Бурятии. Тогда как одежда Наф-Наф, Манго, Мекс относится уже к люксовым брендам.

Про стоимость жилья сказать могу одно. Иркутск по стоимости квадратного метра находится в первой десятке городов России. Причём он не относится к городам-миллионникам, жителей там всего 600 тысяч. Зато цены… Поэтому, продав там двухкомнатную квартиру, в Улан-Удэ мы сможем приобрести отличный коттедж в неплохом районе.

Мэры

Что интересно – избранию мэров в обоих городах сопутствовали скандалы.

Мэр Иркутска, Виктор Кондрашов, был выбран в марте 2010 в результате т.н. «протестного голосования». Основного кандидата избирком снял, а навязываемого ЕдРом другого кандидата, приехавшего из криминального Братска, иркутяне категорически отказались признавать. В результате победил «тёмная лошадка» Кондрашов. В любом случае, его победу восприняли как настоящие демократические выборы, когда был избран не представитель власти, а народом выбранный кандидат. Правда, эйфория от выборов прошла, а мэр остался. К слову, он оказался вполне неплохим управленцем, и Иркутск заметно преобразился с ним. Конечно, ему всё равно пришлось вступить в ЕР, но сам факт честных выборов остаётся фактом. А лозунг «голосуй, или проиграешь» получил новое подтверждение, ведь подделать можно только бюллетень человека, не пришедшего на выборы. И повышенная явка избирателей лишь подтвердила этот факт.

В Улан-Удэ выборы мэра (по местному называется сити-менеджер, но это сути не меняет) происходят не всенародно, а тайным голосованием городских депутатов. И победа в декабре 2012 года Евгения Пронькинова стала неожиданностью даже для него самого. Бывший мэр попытался объявить выборы нелегитимными и даже подавал в суд. Но… что произошло, то произошло. Скандал был на весь город, но бывший мэр уже настолько всем надоел, что подошёл бы любой новый управленец.

Люди и национальности

Логично, что в Бурятии много бурят. Не логично – что на улицах их преобладающее большинство. В демографической справке написано, что русских в Бурятии 65%, а бурят – 30%. Не знаю, как и что считали демографы, но в реальности русских людей на улице раз в 5 меньше. Я не знаю, почему это так, но большинство молодёжи – буряты.

9 мая в Улан-Удэ

Молодые русские активно уезжают на запад, буряты более привязаны к корням. Что удивительно – бурятский язык молодёжь знает плохо, а подчас и совсем не знает. Бурятскую речь можно услышать только из уст пожилых людей, если молодые говорят на бурятском – то они, скорее всего, приехали из улусов.

9 мая в Иркутске. Перед салютом на новом мосту всегда образуется пробка

Буряты делятся на две крупных группы – западные и восточные. Западные более «русифицированы», чаще всего у них русские имена, они исповедуют шаманизм и довольно редко говорят на своём языке. Восточные сохранили бурятские имена, исповедуют буддизм и бурятоговорящих среди них намного больше.

Иволгинский дацан в Бурятии

Буряты очень любят детей, и редко ограничиваются одним-двумя. Встретить семью только с одним ребёнком – редкость.

У бурят очень развита клановость. Если кто-либо из клана попал на «хлебное место», то жди – скоро там будут все. Чтобы русскому пробиться во власть, занять ключевые позиции, нужно быть поистине неординарным человеком. Это большая беда Бурятии, и как решить её – неизвестно.

Бурятские обоо под Улан-Удэ

Большое количество бурят и сильный отток русских парней (а парни гораздо чаще покидают родовое гнездо, чем девушки) привело к появлению смешанных браков. Нередко можно встретить семью, в которой русская мама и бурятский папа. Гены бурятов очень сильны, поэтому малыши рождаются более похожими на отца. Забавно, что у бурятских детишек есть т.н. «монгольское пятно» – синее пятно на крестце. К пяти годам оно проходит, но при рождении есть практически у всех.

Народные гуляния в Улан-Удэ. Почему черный цвет в тренде?

В Иркутске русских почти 90%, бурят всего 3%. Остальные национальности размазаны по оставшейся части. Но вот что интересно, если раньше Иркутск имел достаточно большое количество еврейского населения (у них даже было несколько своих кладбищ), сейчас же найти настоящего еврея практически невозможно. Но еврейские фамилии встречаются по-прежнему часто. У бурят в Иркутске своё землячество, они стараются держаться друг за друга, и браки совершают в основном в пределах своей диаспоры.

Забавно, что люди в Бурятии более простые и открытые, нежели иркутяне. Вторых можно назвать даже немного снобами.

Зелёный Иркутск

Буряты малорезистентны к алкоголю. У них практически отсутствует гены переносимости алкоголя, и они быстро пьянеют, а в пьяном виде становятся невероятно агрессивны. У женщин всё ещё хуже, есть даже поговорка «страшнее пьяного бурята только пьяная бурятка». Кстати, почему-то бурятки обижаются, когда их называют «бурятками». Они предпочитают слово «буряточка».

Вывод или послесловие

Сейчас я живу в Улан-Удэ. Я не знаю, что мне делать, когда закончится декрет. Я не люблю Улан-Удэ, мне многое тут не нравится, и я хочу обратно в Иркутск. Муж настроен остаться, родители аккуратно пытаются уговорить меня не возвращаться. Бабушки и дедушки, наоборот, поддерживают меня (тем более, что одна из бабушек – уроженка Иркутска).

Зимний сквер Иркутска

Меня устраивают улан-удэнские цены, но не устраивают зарплаты. Мне не нравится бурятская клановость, но тут живут мои родные. Все наши друзья остались в Иркутске, но уже начинают появляться местные, пока ещё «хорошие знакомые». Я не вижу перспектив тут, и понимаю, что русских с каждым годом тут становится меньше. В Бурятии пока нет сепаратистских настроений, но я не уверена, что моего сына, когда он вырастет, не изобьют за его национальность местные головары (бурятские деревенские гопники). Россия – для русских, но для кого Бурятия?

А что думаете вы?