Из маленьких городов – в большие, из Нижнекамска – в Саратов!

Моя история начиналась в славном городе Нижнекамске, одном из крупных городов Татарстана. Город и правда замечательный – зеленый, светлый, не особо старый, спокойный, но в тоже время в нем  есть чем заняться.

Мой папа родился в третьем Городском роддоме в 1968 году, затем я повторила его судьбу в 1991. Если выбрать одно слово, которое охарактеризовало бы семью моего папы, то это было бы «консерваторы». Консерватизм проскальзывает абсолютно во всем – от пристрастий  в еде и одежде (у моего папы 5 абсолютно одинаковых брюк, но разного возраста, 4 футболки поло – на двух есть маленький крокодильчик с боку, а на двух карманчик, про обувь я вообще молчу – мне кажется он подпольный владелец фабрики ботинок-близнецов). Но самая большая консерваторская любовь моего папы родной город Нижнекамск – «где родился, там и пригодился», любил он всегда поговаривать, когда мы смотрели очередную передачу о том, как замечательно живут чехи, итальянцы, греки…

Каждый вечер, он не уставая рассказывал, как он щучкой спрыгнул в сугроб со школьного гаража (учился он кстати в средней школе №3), как они с ребятами  в сквере Лемаева поджигали тополиный пух, ну и голубей за одно, и как он мечтал водить тепловоз. Кстати последняя его мечта сбылась, он поступил в профессиональное училище №63 на специальность машинист тепловоза. Сразу после училища его взяли на работу на завод «Нижнекамснефтехим», полюбили и оценили его трудолюбие и чувство юмора. Дворовые, школьных друзья выросли в коллег по работе (за небольшой численностью города это были одни и те же люди). Затем он встретил мою маму, свою первую и единственную любовь.

Она была прилетевшей птичкой из города Петропавловск-камчатский. Там она закончила медицинское училище, и давно хотела упорхнуть из отчего дома, поэтому в качестве города для практики выбрала далекий и неизвестный Нижнекамск. Гуляя по Школьному бульвару(позже это было и мое любимое место прогулок) вместе со своими подругами из общежития, мама встретила папу. Через три месяца они поженились, а через девять появилась я. Кстати, не представилась – меня зовут Марина.

Сначала мы жили в семейном общежитии, затем в квартире папиных родителей, потом в съемной квартире в девятиэтажке с неработающим лифтом, конечно же на девятом этаж. А потом мы купили милую 3-комнатную квартиру в центре города, рядом была садик, школа, больница, рынок, а летом дом просто утопал в огромных деревьях-великанах. Идеальная квартира по те временам. Пять лет я отбарабанила в детском саду №87 под веселым названием «Гулчачак», что в переводе с татарского языка означает роза. В  7 лет переместилась на пару метров вправо(именно там располагалась средняя школа №24). У меня был весьма интернациональный класс – 10 татар, 7 русских, 3 корейца, 2 казаха, 1 уйгур, 1 молдаванин и даже 1 китаец (уж не знаю, что его к нам занесло).

У меня было 4 лучших подруги по одной из каждой национальности – МариЯ(ударение на последний слог, татарка), Динара(казашка),Маша(как вы понимаете русская) и кореянка Лена Ли. Так мы и дружили, не задумываясь о наших корнях, о том, что у кого-то уже глаза, у кого-то белее кожа, кто-то ест баурсаки, кто-то плюшки, а кто-то и собачатиной не побрезгует. Это было не важно – главное, что мы смеялись над одними учителями, делились друг с другом последними конфетами, и первыми заполняли анкеты друг у друга в дневнике друзей. Так я и выросла, считая, что абсолютно нет никакой разницы между татарами и русскими, да и родители не были против: мама всегда с радостью накрывала на стол, когда ко мне заявлялись очередная подружка или друг будь они хоть папуасами – главное, что я их люблю.

Гром на нашем семейном небосводе грянул, когда я из нежно-детского возраста перекочевала в нежно-подростковый. Начиная, с 14 лет я поняла, что мальчиками нужны не только для того, чтобы  надоедать своими «нездоровым» вниманием. Первая  моя любовь носила поистине царское  имя – Мансур (в переводе с татарского — победитель). Высокий и стройный, он грациозно проплыл мимо меня, когда мы с подругами пританцовывали в клубе «Европа». Клуб был одним из лучших в городе, да честно скажу, в то время единственным. Занимал он небольшую территорию, днем там детки кушали мороженое в креманках,  а вечером эти же детки танцевали под хиты диджея Скутера и диджея Дождика.  Не прошли и пяти минут как мы с восточным красавцем танцевали медленный танец под хит того года группы Многоточие «Взгляни на небо, посмотри как плывут облака, и солнца свет нам с тобой не поймать никогда..».

Втрескалась я в этого Мансура по уши. Так уж вышло. Сначала мы скрывали свои отношения, но все тайное становится явным. Родители узнали, родители были против. Не тот у нас менталитет, не то воспитание, чтобы перечить родителям в 15-16 лет.

Маме, конечно, было жалко меня, и что она ничего не может здесь сделать (еще бы против двух слаженных тысячелетиями культур не попрешь). Видимо тогда у нее и родился этот план в голове – единственный выход уехать. И начиная с того момента, она с мудростью славянской женщины, начала по капельке внедрять папе эту мысль, что дочери нужно учиться в хорошем университете в большом городе, где нет татарского языка (к своему стыду, я так его и не усвоила, хотя нам преподавали его 4 раза в неделю, так же как и русский). И вот в один прекрасный момент папа созрел и меня пригласили на семейный совет по очень важным делам, где и объявили о решении переезжать в славный город Саратов. Услышав это, я убежала в ванную и прорыдала там пару часов.

Когда человеку говорят: тебя вроде бы должны казнить, он особо это не воспринимает, а вот когда говорят: тебя казнят на городской площади 5 августа в 3 часа дня по Москве, вот тогда действительно начинаешь переживать. Еще я не знала, как об этом сказать Мансуру: «прости, дорогой, мы больше никогда не увидимся» или «жаным, меня не будет некоторое время…всегда», а может соврать, что разлюбила его? В итоге он сам все поняла, когда увидел мои глаза, мои влажные как у коровы глаза с безумной тоской и печалью. Мы целый вечер простояли молча, но это только с первого взгляда казалось, что молча. Мне казалось, что все пространство сотрясалось от нашего горя, что мое сердце бьется как у колибри и каждый человек в этом городе слышит его биение. До моего отъезда оставалось пару месяцев, мы виделись каждый день, порой забывались, что скоро «нас» не будет, и даже улыбались и смеялись, но ночью всегда каждый из нас это вспоминал и мучил подушку своими слезами.

Я вполне сносно сдала ЕГЭ, и в итоге в аттестате у меня было только четыре четверки, хотя мне, если честно было все равно. Я вообще те пару месяцев ко всему очень холодно относилась, даже вещи перестала покупать (раньше каждую неделю я обзаводилась какой-нибудь новенькой кофточкой или юбочкой, или хотя бы носочками). Мысль о расставание со своими школьными подругами оказалось совсем не трогала и не вызывали практически никаких чувств, наверное, к тому времени мы уже, порядком, друг другу надоели.

Решили, что первооткрывателем города Саратов из нашего семействами должен быть мужчиной. Мужчинами в нашем доме был мой папа и бультерьер Харди. Харди было уже 12, он был слеповат и глуховат, поэтому поехал мой папа. Мой дедушка, мамин папа подсуетился и узнал, что нужен опытный машинист в Саратовский НПЗ. Папа был старшим машинистом со стажем в 20 лет, поэтому под это описание явно подходил. Собрали для папы небольшую сумочку и со слезами на глазах отправили в незнакомый город на разведку.

Папаня звонил три раза в день. Поэтому у нас был практически прямое включение, реалити-шоу «Путешествие из Нижнекамска в Саратов». Конечно, ему сразу все не понравилось: слишком большой город, очень много машин, все злые, не душевные, даже до магазина нужно ехать, куча маршруток, никто не соблюдает правила дорожного движения, все дорогое и т.д. и т.п. На работу его сразу взяли. Там ему тоже не понравилось: мужики не компанейские, из тепловоза в тепловоз прыгать не разрешают (на своей работе он очень любил ходить в гости коллегам), окорочка в столовой дорогие и жирные, булочки дешевые, но черствые. Мы с мамой пытались его отвлечь, предлагала походить по кинотеатрам (их там было около 20  в городе),театрам, выставкам, в общем ловить прелести большого города.

В это время на нас с мамой была возложена обязанность продать  квартиру, машину, гараж, ненужную мебель, вещи. Папа сказал то, что не продадим-выкинем, а выкидывать было жалко, поэтому мы старались изо всех сил. Каждый день к нам приходили парни, девушки, мужчины, бабушки, пары, семьи…Целыми днями дом был полон народу. И постепенно у нас купили мою софу, и я перебралась спать  к маме на кровать, потом купили мамину кровать, и мы вместе перебрались спать на диван,  а диван был папин любимый, поэтому неприкасаемый. Хотя многие, кто приходил к нам порывались его купить – он и правда был хорош. Потом мама стала ходить  к соседям смотреть Дом-2, потому что наш телевизор уехал жить к другим людям. Так постепенно, через месяц в квартире остался только папин диван, мой компьютер, и кухонный гарнитур (он был самодельный, поэтому мы решили его оставить в квартире как бонус будущим владельцам).

Квартира продавалась тяжело, т.к. город был небольшой, желающих уехать оттуда было больше, чем переехать сюда. А если кто и выражал желание купить ее, то просили 50% скидку, а на это уже мы были не согласны. Квартиру свою мы очень любили, я знала каждый уголочек на косяке, каждый гвоздик, каждый цветочек на обоях. Поэтом решили так: если не продадим, то оформляем доверенность на папину сестру (она была девушкой ответственной и серьезной, и тем более работала в банке), а она уже заведует продажей квартиры, пусть, хоть год продается.

Ну, вот и наступил день Хэ. Все вещи оставшиеся вещи тщательно собраны, каждая кружечка заботливо упакована в куче газет, был заказан один контейнер-пятитонник для вещей и папиного дивана, наша собака к тому времени уже умерла, поэтому об ее перевозке уже можно было не задумываться. По закону подлости папин любимый диван не поместился в контейнер, и его пришлось оставить прямо на улице (в душе мы с мамой даже обрадовались, он нам порядком надоел). Он нам долго не мог этого простить. Я пошла прощаться с любимым. Честно, я уже даже не плакала, наверное, у меня в организме совсем не осталось воды. Мы просто пожелали друг другу огромного счастья, и…пообещали пригласить друг друга на свадьбу. Наверно это и была самая искренняя любовь, без эгоизма, без всяких примесей – просто один человек хочет, чтобы другому было хорошо. Наверно, такое бывает только в 16…

На вокзал нас должен был отвести папин друг, а по дороге мы должны были напоследок заехать к двум маминым подругам и  напоследок к ней на работу в травмпункт. Моя мама большая любительница поболтать, поплакать, в общем, сентиментальная мадам. Ну и конечно проводы затянулись, время пролетело и  в итоге мы явились на вокзал за 7 минут до отправления. А там меня уже давно ждали подруги. Я как горная козочка проскакала мимо них, чмокнула каждую, забрала подарки, даже не поплакала — некогда было. Только мы уселись на полки, как поезд тронулся, ну вот тогда я и расслабилась, а вместе с этим и мои слезные железа. Я смотрела в окно и ревела, я ревела и смотрела в окно. Я пыталась запомнить все: надпись «Нижнекамск» на вокзале, каждое деревце, каждый столбик..кто знает, когда я теперь все это увижу. Потом я заснула крепким богатырским сном.

Было непривычно и странно видеть, как нас в чужом городе встречает мой папа. Мне казалось, что он как-то похудел, осунулся, и глаза грустные были – все-таки он любил свой Нижнекамск. На удивление, город Саратов мне импонировал с первых километров и первых минут…Начнем с того, что в этом славном городе протекает великая река Волга-матушка. И как только мы сошли на перрон городского вокзала, мне безумно захотелось погулять по этому городу, прям в первый день. Я выпросила у мамы часик другой, обосновав, что это мне поможет лучше валерьянки, у них не было выбора, кроме как согласиться. И я пошла вдоль по широкой улице, позже выяснилось, что эта улица носит гордое название Московская.  Я вглядывалась в лицо каждого прохожего, иногда с надеждой увидеть знакомые черты, иногда просто с интересом…

Но все было безуспешно, все люди этого города были огромным чужеродным телом для меня. Все спешат, но не ко мне, все смеются, но не со мной, все влюбляются, но не в меня. С этим не очень позитивными мыслями я добрела до местной набережной (почему-то она называлась набережной Космонавтов, логичнее ее было назвать Моряков или Капитанов..странные люди). Мне казалось, что целую вечность я созерцала на воду реки, она была такой спокойной, такой мягкой, а ее шум как будто бы говорил «Марина, здесь у тебя все будет хорошо». Так я бы и стояла, пока меня кто-то не похлопал по плечу, я обернулась и увидела чудесное создание – веселую девчушку, с облаком кучерявых волос и большущими глазами полными внимания и сочувствия. –Чего грустишь? Я уже час за тобой наблюдаю. У тебя что-то случилось? Вообще-то я не часто делюсь с первыми встречными своими проблемами, но этот ангелочек был таким искренним, как будто ее, кроме моей судьбы ничто в жизни больше не интересовало.

Мы с ней очень мило пощебетали, она чирканула свой телефон на листке бумажки и попросила позвонить, если что…Я опять осталась в одиночестве, но знаете…мне было уже не так грустно. Потом я успешно добралась до нашего временного дома, пока что мы решили поселится  у бабушки с дедушкой. Они жили на улице Куйбышева, в 10 минут до центра, где кстати и располагался тот самый университет им.Чернышевского. На следующий день я решила сразу осмотреть сие заведение. Если сказать впечатлило, значит, ничего не сказать. Это было потрясающее строение с колоннами и статуями наверху здания. Такой величественный и царственный, он возвышался над городской магистралью. Территория университета пестрела многочисленными клумбами, елочками, скамеечками, фонариками. Я пошла вглубь и оказалось, главное здание скрывает за собой целый студенческий городок: три учебных корпуса, 4 общежития, столовую, гаражи и куча каких-то других построек. Взад вперед сновали абитуриенты(их было видно по растерянному виду), студенты(их было совсем немного, лето все-таки) и работники вуза. Я решила зайти внутрь: было ощущение, что я попала в театр, консерваторию, музей..но никак не в университет! Широкая мраморная лестница, канделябры, зеркала в золоченных рамах и диванчики с красной обивкой. Вышла я оттуда с твердым решением поступать только сюда.

В эпилоге скажу, что Саратов мне нравится, город большой и на удивление спокойный. Как говорит мой зануда-сосед: «В Саратове есть весь спектр развлекательных услуг и при всем при этом в городе достаточно тихо». Весь Нижнекамск жил нефтекомбинатом. Чем живет Саратов, до сих пор не могу понять.

Город очень разноплановый. Чего только стоит тот факт, что у него нет одного центра. Да даже центрального района нет. Фрунзенский, Ленинский и Волжский районы равноценны друг другу. Во Фрунзенском находится вся власть и офисные центры. В Ленинском объекты культурного наследия и увеселительные заведения, а в Волжском объекты городской инфраструктуры и самая большая в Саратове площадь, которая становится центральной на каждом празднике.

Кроме всего прочего Саратов – это большой транспортный узел, как авиационный, так и железнодорожный. Уехать куда-то вообще не проблема. Сейчас для меня это особенно актуально, потому что я активно начала познавать мир, ездить заграницу. В Нижнекамске у меня и мыслей таких не было. Толи привыкла и думала, что вокруг все всегда должно быть таким же серым и невзрачным, толи просто была маленькой и глупой.

Наверняка вам интересно, что стало со мной после переезда? Я успешно поступила в Саратовский Государственный университет им.Чернышевского на специальность менеджмента организации. Та девочка с набережной, которая чирканула телефон, стала моей самой лучшей подругой за всю историю времен и народов. Потом обзавелась еще двумя подругами, вчетвером мы создали девчачью команду КВН в нашем университете «Космо» и на протяжении трех лет успешно выступали сначала в межфакультетских турнирах, а потом и в городских, и даже стали серебряными призерами Саратовской областной лиги КВН.

Кстати, благодаря КВНу познакомилась со своим любимым, с которым уже встречаюсь почти два года и расставаться пока не собираюсь. На радость моих родителей – это очень хороший русский парень! Что касается родителей, то они до сих пор скучают по родному городу — мама в меньшей степени, папа  в большей. Я, увы, никак помочь им не могу, потому что возвращаться обратно не намерена. Да и не ко мне вопросы. Они сами были инициаторами переезда. А вы знаете, что инициатива с инициатором делает…Родители каждую неделю созваниваются с друзьями по Скайпу (это единственное, что они освоили в моем компьютере в совершенстве). Два раза в год они навещают Нижнекамск и всех, кто в  нем живет, и приезжают оттуда в полнейшем восторге.

Я была там всего один раз за все пять лет. Приехала и мне показалась, что попала то ли в большую деревню, то ли в очень маленький город…За все года в городе построили одну достопримечательность – двухэтажный магазин с эскалатором и кинотеатром на третьем этаже, все жители безумно им гордились и ходили туда каждый день, просто так как  в музей. Все одноклассники разъехались, в итоге всю неделю пришлось гулять с одной подругой, а возлюбленный моей юности, оказывается, женился и переехал в другой город, вот это правильно – молодец. Некрасиво, что на свадьбу меня не позвал, ну да ладно, мы не обидчивые, воду возить на себе не любим.

Вообще в Нижнекамске в тот раз чувствовала я себя не как дома, не как в родном городе, а как  в гостях…Причем в незваных. Хотя казалось бы, так мало лет прошло…В общем съездила разочек и решила больше не приезжать. И вот уже прошло пять лет с момента моего переезда, и я с трудом вспоминаю – а была ли у меня другая жизнь, вне Саратова?